Три дня в Петербурге. Азамат Айманович Бек
чуткая береза, и чтобы у мыса Горн бушевали величавые бури.
– Дети, обед!
Какой вкусный обед, почему нельзя каждый прием пищи сделать таким душевным, праведным и мелодичным как семейное обеденное застолье? Вот к примеру, ложка эта, я ее очень люблю, мне нравится ковырять ею в тарелке ближе к концу ужина и переглядываться с братом: кто из нас сделает более вычурную вещь? Конечно же, он бы никогда бы сам не догадался повесить ложку на нос! Ну и что, что я «взрослый человек»? Взрослые люди не имеют права играться с гравитацией? Нам нужно обязательно все вот это понять и принять? У нас нет выбора?
С окончанием застолья наступает какая-та пустота, все расходятся по своим делам: отец включает своё любимое интернет-радио, мама рассказывает о своих одноклассниках и юности, брат сидит в Википедии. Может быть это и есть мой Тибет?
Как трудно быть честным и последовательным одновременно, так и хочется уйти, сковырнуть от себя. Зачем ехать? Куда ехать? На что ехать? На те пять тысяч рублей, что залежались в твоей копилке? Тебе разве не говорили, что только параноики и придурки хранят бумажные деньги в копилке?
Звонок.
– Алло, слушаю! – говорит юноша, сидя на стуле и вытягивая невзначай носок, – Да, не занят. Ахах, очень мило, рад тебя слышать.
Беседа
Почему он мне сейчас позвонил, чего же он хочет? Он так редко мне пишет, хоть он и друг, но волную я его конечно слабо, я, наверное, в его список важных друзей и не вхожу вовсе, иначе он бы писал чаще. Я люблю его, но он так редко вспоминает меня, что, когда я его вспоминаю сам – это превращается в целое событие. Так странно, вроде бы Друг, а вроде бы просто приятель. Хотя в тот раз все было по-другому, я помню, как мы часами болтали не о чем, мы как будто бы просто бесконечно обменивались ухмылками, и когда он что-то разгорячённо рассказывал я прямо представлял его лицо, его мимику. Да, как быстро все проходит, я даже его ничем не обидел, а он забыл обо мне. Наверное, у него появился другой друг, с которым приятнее разговаривать, который не вызывает длительных пауз и который не выдавливает из себя улыбку из вежливости, и который когда беседует, то душой присутствует, а не улетает в дальние края своей черепушки.
Помню тот день, когда все было по-другому, конечно, по-другому для меня, мир сам по себе редко меняется. Тогда, я также бродил по этой комнате и думал о наступивших каникулах. Нет, не так. КА-НИ-КУ-ЛАХ! Я думал о каникулах и зверел от счастья, мне тогда казалось совершенно недопустимым сидеть на одном месте, ведь я сидел целый семестр, целую вечность в этой аудитории, я уже запомнил кто как жует исподтишка свой салат, мне впечатались в глаза эти торжественные заходы преподавателей и однокурсников. Каникулы! У меня есть законное право, данное Господом, правительством России и, быть может, самим Владимиром Путиным, нет, самим ВЛАДИМИРОМ ЛЕНИНЫМ – право отдыха (хотя какая разница между двумя этими тезками)?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст