Рассказы. Залесецкий

      Тучный сорокалетний Петр Петрович был невысок. Но он будто подрос после назначения его недавно на должность начальника. А если бы стало возможно изобразить поразившую душу руководителя страсть тщеславия, то она бы уподобилась огромному титану из древнегреческой мифологии.

      Петр Петрович одевался в дорогие костюмы под галстуком, брал в руку представительный кожаный портфель и, подставляя лысую голову летнему солнцу, на работу в рядом расположенный офис, а точнее, к кабинетному столу-трону добирался пешком. Ибо так его, «достигшего высокого положения в обществе», лишний раз при встречах почтительно приветствовали знакомые горожане, а он, задрав нос, гордым и ленивым кивком удостаивал их своего бесценного внимания. Петр Петрович, обрушая всю излишнюю массу тела на ноги, двигался по центру тротуара всегда медленно, вразвалку. При любых обстоятельствах он опоздать не мог. Ведь так полюбившееся ему неписанное правило гласило: начальники не опаздывают, они могут лишь задержаться… Он безумно радовался власти, упивался ею, осознавая свою исключительность.

      Но сегодня настроение Петра Петровича, вопреки все такой же прекрасной погоде и развеселому птичьему пению, окончательно испортилось. Он даже собрался в офис ехать на машине, но она сломалась. День назад в одночасье ушли из жизни два его знакомых ровесника: один погиб в автокатастрофе, другой – от инсульта. Но вовсе не горе потери этих людей омрачило пухлое лицо Петра Петровича. Он панически ужаснулся смерти, которая так же внезапно, без предупреждения, может подступить к нему и полоснуть своей беспощадной косой по его изнеженному жизнелюбивому телу. Петр Петрович всерьез задумался о загробном мире, а главное, о том, как миновать в случае кончины ада и попасть в рай? Об этом он вчера спросил в конце рабочего дня Ивановну. Так называли все в коллективе уборщицу, которая постоянно посещала местный храм. Та вздохнула и сказала:

      – В рай попадут смиренные, гордым туда путь закрыт, – она посмотрела с намеком на напыщенно сидящего за широким столом руководителя. – Я слышала в проповеди нашего батюшки, что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. Тебе бы, Петр Петрович, в храм сходить. Там…

      Она хотела добавить, что «надлежит исповедаться в гордыне… причаститься, помолиться…» Но Петр Петрович ее остановил. Он о церкви и слушать не хотел, вспоминая, как, когда-то войдя туда, разглядел среди прихожан многих простых работников и старушек, одна из которых пыталась, правда, безуспешно, его упросить принести ведро воды с уличной колонки. «Тогда я был заместителем и то – какое унижение, а теперь я – начальник, – размышлял Петр Петрович. – И чтобы я там оказался в качестве простого, равного другим прихожанина? Нет, это уже слишком». Он перебил Ивановну и, уходя из кабинета домой, кинул:

      – Ты, Ивановна, о церкви это брось, а насчет смирения вопрос спорный…