Рассказы. Залесецкий

      Матушка за это время, затаив зависть, успела расспросить спутницу городского батюшки о жалованье, бытовом обустройстве. Сама же обошлась скудной фальшивой отговоркой:

      – Нормально…

      Оставшись снова наедине с мужем, Мария стала умолять его обратиться к правящему архиерею с прошением о переводе в город. Но отец Яков взял матушку за руки, как когда-то на свидании и, смотря ей в голубые, словно отражающие чистое небо над головой глаза, сказал:

      – Маша, милая, мы же любим друг друга. Нужно потерпеть. Тем более, что прихожане в меня поверили, обращаются ко мне за помощью, доверяют мне даже самые потаенные уголки своих душ. Пойми: митрополит не просто вручил мне бумагу с печатью – он меня благословил дать жизнь затухающему приходу, укрепить веру в сердцах людей. И у меня с помощью Божьей получается это послушание. Неужели я теперь могу подойти к владыке и сказать, что мне тяжело в Медвежьем, нет комфорта. Да я себя перестану уважать после этого.

      – Ладно, не будем о плохом, – тихо со вздохом молвила Мария.

      Она поцеловала отца Якова в холодную щеку и направилась с ним в сторону театра, любуясь, как ярко, оттесняя сумрак, зажигаются огни фонарей. Молодые люди прекрасно провели вечер и в хорошем, даже веселом настроении отправились домой к матушке. А утром семейная идиллия закончилась, отец Яков снова один вернулся в Медвежье.

      На вопросы и недоумения прихожан настоятель отвечал, что так сложились обстоятельства, а матушка скоро приедет. Но проходили дни, недели, месяцы, а священник в приходском доме жил один, как перст. Прогоняя назойливую тоску, он продолжал совершать богослужения, таинства, посещать школу, исповедовать, причащать и соборовать больных, навещать их в сельской больнице. Батюшка не раз протягивал руку помощи утопающим в трясине пьянства односельчанам и возвращал их к полноценной жизни. Отца Якова даже стали называть святым, а он, огорчаясь, просил его, грешного, так не именовать, осознавая, что помогает Господь, а он – лишь скромный исполнитель священнодействий и велений пастырской совести.

      Пришла долгожданная весна, которую незаметно сменило лето. Зазеленели березы, тополя, яблони и сливы в садах. Свежую траву украсили желтые, синие и белые цветы, будто впитав в себя лучики солнца, красоту чистого неба и ангельскую невинность. Запели о чем-то прекрасном и добром птицы. Отцу Якову казалось, что эта летняя пора чудесным образом повлияет на настроение матушки, она приедет в село, чтобы жить вместе с ним в этом земном раю. В одно светлое душистое утро позвонил мобильный телефон. На дисплее высветилось «Любимая». С замиранием сердца отец Яков включил связь.

      – Извини, Яков, – послышался какой-то неживой голос Марии. – Я тебя не раз уговаривала, умоляла меня послушать – попроситься на городской приход. Но для тебе медвежий угол важнее, чем я. Я с тобой развожусь