Суд да дело. Судебные процессы прошлого. Алексей Кузнецов
. Эта книга родилась из популярных передач цикла «Не так», которые журналисты радиостанции «Эхо Москвы» Сергей Бунтман и Алексей Кузнецов ведут уже седьмой год. Здесь подобраны темы, вызвавшие в свое время наибольший интерес слушателей. В главах, которые вам предстоит прочесть, рассказывается о людях, подчас незаурядных, порой обыкновенных, по обе стороны судейского стола, о судебных реформах, о разных подходах к правосудию. Вы встретитесь с судом афинской гелиэи и средневековым церковным процессом, с трибуналом Французской революции и инквизиционным процессом дореформенного суда Российской империи, с деятелями Судебной реформы 1864 года и присяжными заседателями Суда королевской скамьи Великобритании. Где-то будет более подробно рассказываться о самом преступлении, где-то – о судебном процессе, иногда независимом и справедливом, иногда предвзятом, с заранее предрешенным финалом.
Среди фигурантов судебных дел нам встретятся как маленькие люди – русские и удмуртские крестьяне, приказчик Бейлис, иммигранты Сакко и Ванцетти, американский школьный учитель и британские матросы, ирландцы-чернорабочие и севастопольские обыватели, так и деятели заметные – германский император и саксонский король, будущий премьер-министр Российской империи и ее бывший военный министр, французский маршал и советский генерал, великий поэт и великий философ, знаменитая балерина и талантливый композитор. Человек равно нуждается в правосудии и равно имеет на это право, независимо от того, родился ли он в особняке или в убогой крестьянской хижине.
Эта книга не для юристов, вряд ли они найдут в ней что-то для себя новое. Наша задача в том, чтобы поддержать читательский интерес к одному из важнейших видов человеческой деятельности – установлению Справедливости.
Это уже второе подобное издание. Материалы первого, вышедшего под названием «Суд идет» в издательстве «ЭКСМО» в 2018 году, с небольшими изменениями и дополнениями вошли в настоящую книгу. При отборе новых сюжетов автор руководствовался отзывами на первую книгу, а также статистикой голосований слушателей при выборе тем в передаче «Не так».
1. «…Тот выше людского суда»
(процесс Сократа, Афины, 399 г. до н. э.)
Почти две с половиной тысячи лет назад, в 399 г. до н. э., Афины переживали далеко не лучший период своей истории: совсем недавно закончилась изнурительная Пелопоннесская война, которую Афины и их союзники с треском проиграли объединению южногреческих полисов во главе со Спартой; прямым итогом поражения было установление правления спартанских марионеток – «Тридцати тиранов». Тираны после недолгого, но кровавого правления были свергнуты, но это не решило главных проблем – бедности и, как следствие, высокого уровня социальной напряженности. Вопрос «Кто виноват?» занимал умы афинян ничуть не меньше, чем «Что делать?».
Тридцать тиранов были правителями, поставленными в Афинах спартанским военачальником Лисандром. Они правили очень жестоко и в течение менее чем одного года казнили около 1500 афинян. Однако вскоре их при поддержке союзных Фив сверг полководец Фрасибул. Большинство из тридцати были убиты в течение года после лишения власти.
Как показывает история человечества, в подобных случаях обычной реакцией общества является поиск «пятой колонны», развращающей умы, в первую очередь неокрепшие юношеские. Не стали исключением и Афины начала IV в. до н. э.
«Предлагается смертная казнь»
Весной указанного года в присутствии свидетелей драматург по имени Мелет вручил архонту басилевсу, выборному должностному лицу, занимавшемуся вопросами культа, восковую дощечку, содержавшую обвинения против философа Сократа. Основными были два: во‐первых, Сократ обвинялся в неуважении к установленным богам и сотворении собственных, во‐вторых, во внушении молодежи ложных истин и представлений: «Это обвинение составил и, подтвердив присягой, подал Мелет, сын Мелета из дема Питтос, против Сократа, сына Софрониска из дема Алопеки: Сократ повинен в отрицании богов, признанных городом, и во введении новых божественных существ; повинен он и в совращении молодежи. Предлагается смертная казнь».
Государственного обвинения в Афинах не существовало. Обвинение мог выдвинуть любой полноправный гражданин, который при этом давал клятву в том, что говорит правду. В задачу архонта басилевса входило установить, имеет ли обвинение под собой какие-либо основания, и передать дело на рассмотрение суда.
Мотивы Мелета достаточно очевидны: в высшей степени амбициозный молодой сочинитель, чьи трагедии ни разу не были отмечены ни публикой, ни критикой, стремился к славе любой ценой. Вполне вероятно, что к Сократу он имел личную неприязнь: зная ехидный характер философа, нетрудно предположить, что Сократ комментировал его «творческие удачи» совершенно определенным образом. По крайней мере, на суде обвиняемый главного обвинителя не особенно щадил: «По-моему, афиняне, он – большой наглец и озорник и подал на меня эту жалобу просто по наглости и невоздержанности, да еще по молодости лет». Аналогичный мотив двигал, скорее всего, и вторым обвинителем, по имени Ликон – также честолюбивым графоманом, разве что уже не первой молодости и искавшим