Дом моей матери. Лил Миллер
ках посылку, она смотрела на неё, ни разу не моргнув с того момента, как взяла в руки. Натали села в кресло, собравшись духом и распечатав пакет, достала из него толстую книгу которая была обернута в бумагу. Она раскрыла её на первой странице. В центре листа была надпись: «Дневник Мэтта Монне». Положив ладонь на надпись, она закрыла глаза, будто пыталась впитать в себя всё то, что мог чувствовать тот, кто это писал. Приготовившись к худшему, она перелистнула страницу и погрузилась в чтение.
Дневник Мэтта Монне. 16 апреля. 1817 год.
Дорогая Натали, любимая, родная. Ты знаешь, что просто так я не сел бы писать тебе это всё. Я так устал и так потерян. Для меня это единственная надежда на связь с тобою. Надежда на то, что ты получишь письмо поймёшь, что я не оставил тебя одну с нашим малышом. Я бы не поступил так никогда. Поверь мне, любимая, вы для меня всё!
Писать о том, что со мною происходит, труднее, нежели чем думать об этом. Но, наверно, это так и есть. Надеюсь, что смогу передать хоть немного из того, что я пережил.
Натали, дорогая, скорее всего, если этот дневник дошел до тебя, и ты читаешь эти строки, меня уже нет в живых.
Дом Натали Монне. 11 октября. 1816 год.
Натали закрыла книгу и, широко раскрыв глаза, уставилась вперёд, не понимая, что за игру ведёт с ней супруг. Пролистав, она увидела, что каждая строчка написана его рукой и по дням расставлены даты. Остановившись на последней дате – 22 мая 1817 год – она вновь закрыла книгу. Положив её на стол, Натали подошла к окну и стала смотреть вдаль на трубы завода, выпускающие дым. Она прислушалась к шорохам в доме и убедилась, что всё тихо. Пытавшись прийти в себя она вновь села за чтение.
Дневник Мэтта Монне. 16 апреля. 1817 год.
Продолжение.
Я чувствую, что мне осталось не долго. Извини меня, но я уже сам не могу терпеть происходящее. Прости меня за всё! Да, я должен просить у тебя прощения за всё, что сделал тебе плохого, если такое было, за слова и за то, что я вселял в тебя надежду на светлое будущее своей болтовней. Прости меня, любимая! Прости, что оставил вас с сыном одних.
Поверив своим снам, я покинул вас, за что и поплатился. Почему же ты не остановила меня? Нет, я не смею винить тебя в этом! Если бы ты хоть раз сказала, что ты против этой поездки, я бы наверняка остался. Но ты всегда относилась ко всему с пониманием, хотела, чтобы у нас всегда было всё хорошо. Мои нервные срывы и бессонница, конечно же, мешали нашим отношениям. Пониманая всё это, ты отпустила меня.
Помнишь мой первый сон? Он был самым ярким и добрым. Мама стояла на лужайке у дома и звала меня к себе. Меня не было рядом, когда она умерла. Как же было тяжело осознавать, что я не смог попрощаться с тем, кто был так дорог, хотя я и держал на неё обиды в то время. Но сейчас понимаю, насколько это было глупо! Конечно же, ты помнишь как сильно я себя винил в этом, как я не мог решиться посетить её могилу и побывать в доме моего детства. Я не смог приехать даже на её похороны. Какой же я сын после этого! И совсем не странно, что она звала меня во снах, странно было то, что продолжалось это полгода. Каждую ночь, напоминая о себе.
Эти сны пропитали меня всего, каждую клетку моего тела, поглотили разум. Я запутался, где сон, а где реальность. Перестал обращать внимание на всё. Грубил и орал на тебя. О боже, прости меня!
Она умерла пять лет назад. Я не навещал её, когда она была жива, не слушал тебя, когда ты убеждала, что она там одна, и ей хочется видеть нас. Я боялся её, я не знал, о чём мне с ней говорить. Долгое время придумывал диалоги, которые мы с ней могли бы вести вечерами, но они заканчивались очень быстро. Не знаю, что меня с ней связывало, какие силы, и отчего я не находил для неё слов. Ведь она всегда была для меня самым светлым человеком, не считая вас с сыном. Вероятно, я и поплатился за это, за то, что слишком мало уделял ей времени.
Как же я рад, что теперь могу хотя бы писать. Скитания по дому угнетали меня. В доме тяжело спать, еда каждый день одна и та же. Теперь хоть это станет моим занятием, смогу рассказать тебе в подробностях обо всём, если успею. Надеюсь, моих сил мне хватит до конца.
Сегодня в доме светло, а бывают дни, когда тьма поглощает всё вокруг, и я не могу зажечь ни одной свечи. В такие дни я не могу писать, а они бывают часто. По моим подсчетам они бывают каждые десять, пятнадцать дней. Но пока у меня есть время, и я могу писать. Сейчас, конечно же, тебе ничего не понятно, но прошу тебя: читай, не останавливайся, я всё расскажу тебе. Всё, что видел и вижу. Всё, что слышу и ощущаю. Будь готова ужаснуться и поверить. Всё, что я напишу здесь, чистая правда! Тебе придётся поверить в это! Надеюсь, я успею рассказать обо всём.
Начну с того, как я приехал сюда туманным вечером 9 октября. Добирался до места, как и предполагалось, ровно три дня. В дороге всё было хорошо, никаких происшествий, лошади были резвые, и мы ехали довольно быстро. Со мной была молодая семейная пара, они выглядели очень счастливыми и всю дорогу рассказывали мне о себе. А я им рассказывал о тебе и нашем сыне. Хвастался, какие чудесные ты готовишь штрудели.
Боже! На этом я сегодня закончу, но надеюсь, что скоро сяду писать.
Дневник Мэтта Монне. 20 апреля. 1817 год.
Не