Биографическая заметка об Эллисе и Эктоне Беллах. Шарлотта Бронте
посоветовали определить, как по-настоящему обстоит дело.
В действительности я полагаю, что время неясности, сопутствующее этим двум именам – Эллис и Эктон – ушло. Маленькая тайна, которая прежде уступала некоему безвредному удовольствию, больше не интересна, обстоятельства изменились, и тогда моим долгом стало вкратце объяснить источник авторства книг, написанных Каррером, Эллисом и Эктоном Беллами.
Около пяти лет назад2 две мои сестры и я после довольно длительного периода разлуки воссоединились дома. Мы жили в удалённом óкруге, где образование давало небольшое развитие и где у нас, следовательно, не было стимула искать социальные связи за пределам нашего домашнего круга, мы всецело полагались сами на себя и друг на друга, на книги и учёбу, чтобы скрасить свою жизнь и чем-то себя занять. Высочайший стимул, как и главное жизненное удовольствие, знакомое нам с детства, лежал в попытках литературных сочинений; раньше мы показывали друг другу наши произведения, но в последние годы эта привычка советоваться и общаться сошла на нет; и поэтому мы не достигли вершины духовного развития, как могли бы, действуя сообща.
Однажды осенью 1845 года я случайно обнаружила значительное количество стихов в рукописях моей сестры Эмили. Конечно же, я не была удивлена, зная, что она умела и писала стихи. Я просмотрела их все и что-то большее, чем удивление, охватило меня, – глубокое убеждение, что это не были ни обычные излияния, ни всё то, что обычно пишут поэтичные женщины. До моего слуха они донесли особенную музыку – дикую, меланхоличную и возносящую.
Моя сестра Эмили не была человеком с распахнутой настежь душой, в закоулки ума и чувств которого могли бы бесцеремонно вторгаться даже самые близкие и дорогие люди. Долгие часы ушли у меня на то, чтобы примирить её со сделанным мною открытием, и целые дни, чтобы убедить, что такие стихи заслуживали публикации. Я знала, однако, что в таком уме, как у неё, обязательно должна была присутствовать тайная искра благородных амбиций, и отказалась от своих попыток, чтобы не отбить охоту раздуть эту искру в пламя.
Между тем, моя младшая сестра, не слишком афишируя, создала несколько собственных произведений, намекая на то, что поскольку Эмили доставила мне удовольствие своими стихами, я могла бы посмотреть и её. Я не могла не быть пристрастным судьёй и всё же я сочла, что эти стихи также наполнены собственным милым и искренним воодушевлением3.
Мы очень давно лелеяли мечту о дне, когда мы станем авторами. Эта мечта, никогда не оставленная, даже когда нас разделяло расстояние и поглощающие обязанности занимали нас, сейчас внезапно приобрела силу и постоянство; она приняла характер решимости. Мы договорились привести в порядок небольшой сборник наших стихов и, если получится, напечатать их.
Противясь личной известности, мы завуалировали наши имена под этими именами Каррер, Эллис и Эктон Белл; Такой двусмысленный выбор был продиктован в некотором роде добросовестным заблуждением о том, что христианские имена положительно должны быть мужскими. Было решено скрыть, что мы женщины, поскольку даже с учётом предположения об отсутствии в нашей манере письма и раздумий чего-либо «женского», мы смутно подозревали вероятность предвзятого отношения к женщинам-авторам; мы замечали, что критики порою используют личность как средство для наказания или, напротив, для награды, лести, что не является истинной похвалой.
Издание нашей маленькой книги было тяжёлой работой. Как и ожидалось, ни мы, ни наши стихи не были нужны никому, но мы были к этому готовы с самого начала нашего пути; сами неопытные, мы усваивали опыт других. Большой головоломкой было получить ответ от издателей, к которым мы обращались. Будучи весьма обеспокоенной этим препятствием, я рискнула обратиться за советом к господам Чамберсам из Эдинбурга; они, может быть, забыли сейчас это обстоятельство, но я нет, поскольку от них я получила по-деловому короткий, но вежливый и благоразумный совет, по которому мы действовали и, наконец, проложили себе путь.
Книга была напечатана4: она едва ли известна, и всё, из-за чего она заслуживает внимания, это стихи Эллиса Белла. Твёрдое убеждение, которое я имела и имею, в ценности этих стихов не получило в действительности подтверждения в наиболее благосклонных критических отзывах, но я остаюсь при своём мнении несмотря ни на что.
Провал не смог разбить нас: чистое стремление достичь успеха дало замечательную энергию существования. Надо было продолжать двигаться вперёд. Каждый из нас приступил к работе над прозаической историей5. Так, Эллис Белл создал «Грозовой перевал», Эктон Белл – «Агнес Грей» и Каррер Белл написал свой однотомный рассказ6
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала,
В июне 1845 года Энн вернулась домой со своей работы гувернантки из Торп Грин и три сестры были дома вместе впервые за несколько лет. Месяц спустя Бранвелл (их брат) был отставлен от своей должности домашнего учителя у Робинсонов. Возможно его страдание о неудачной любовной интрижке с Лидией Робинсон, а также его пьянство и неустойчивое поведение, подействовали на сестёр как катализатор к определённым изменениям. Они всегда осознавали необходимость зарабатывать на жизнь и это стало даже более важным сейчас, потому как было очевидно, что Бранвелл снова был причиной разочарования.
Интересно упомянуть мнение Шарлотты о личности и работе Энн. Заметка была подготовлена для публичного пользования и представляет Эмили и Энн так, как лучше всего это полагала Шарлотта. Эта заметка задаёт тон для дальнейшего понимания Эмили и Энн и, поскольку они не были рядом, чтобы говорить за себя, а также потому что немногие из их бумаг сохранились, мы остаёмся с мнением Шарлотты.
Стихи Каррера, Эллиса и Эктона Беллов были опубликованы «Эллиотом и Джонсом» в Лондоне в мае 1846 года. Сёстры сами оплатили публикацию из наследства, которое они получили от тёти Бранвелл. Книга была продана только в двух копиях. На заре успеха «Джейн Эйр» «Смит, Элдер и компания» приобрела оставшиеся копии стихов и перевыпустила их в новом переплёте и с новой титульной страницей в 1848 году.
Шарлотта не смогла воспроизвести правильный порядок событий. Романы почти уже были завершены прежде чем стихи, которые были опубликованы в мае 1846 года. Шарлотта уже 6 апреля написала «Эллиотту и Джонсу» чтобы поинтересоваться о лучших наименованиях публикации «трёх различных и несвязанных историй», которые были «готовы к печати». 4 июля Шарлотта написала издателю Генри Колбёрну, чтобы спросить о том, пожелал бы он увидеть рукопись в трёх томах.
Этот рассказ назывался «Профессор», в итоге опубликованный «Смитом, Элдером и компанией» в 1857 году, через два года после смерти Шарлотты и в тот же самый год публикации «Жизнь Шарлотты Бронте» Элизабет Гаскелл, также изданной «Смитом, Элдером и компанией».