Вторая территория. Станислав Хабаров
в кафе, конечно, и пьяные откровения и, если бы их хотели на чём-то подловить, то здесь бы преуспели, но работники первого отдела были больше из своих и в этом не особенно усердствовали. В ОКБ не было уникальных секретов. Секретными были планы. Масса стендов вовлекалась в любой проект и секрет становился явным. Большинство считало для себя вечным здешний круг лиц.
Но не она. Она чувствовала себя бабочкой, пытающейся стряхнуть с себя пыльцу периферийности. По Ярославской железной дороге считалось: до Лосиноостровской ещё столица, хотя и окраинная, дальше – Подмосковье. И их городу – Калининграду Подмосковному куда до Калининграда европейского. Не догадывались ещё тогда, что именно Калининград-Подлипки зазвучит и станет местом паломничества.
Она просто так считала и при первой возможности упорхнула бабочкой в столицу из этих мест. За глаза её звали «Сайрой», и она была из техников.
Вася.
У него были седые виски, но все его звали Васей, а за глаза ещё и Мешком сказок. Он прошёл все возможные ступени. Начинал с азов вместе с другими, взрывался, горел на стендах, словом разделил коллективный начальный этап, но его коллеги выросли, а он остался жертвой всех этих передвижений и перемещений и даже, когда перешёл из проектного к Раушенбаху, думал здесь будет проще – заниматься одним общим делом, а вышло наоборот. Сюда его взяли из-за опыта. Он знал многое. Не голова, а копилка курьёзов, «тысяча мелочей».
Они жили в новом районе в домах, выстроенных методом народной стройки, и сослуживцы были соседями и по утрам встречались ещё до работы, у остановки автобуса и Вася шутил.
– Что-то тебя последнее время совсем не видно? – спрашивали его.
Вася был человеком без юмора. Чужих шуток не понимал, а когда шутил сам, все из вежливости посмеивались. Он пробовал отвечать в принятой манере.
– Езжу комбинированно, на чём придётся: самолётом, вертолётом, в танке и даже на лафете орудия. Но на лафете меня не видно, возят под чехлом…
Он начинал двигателистом, но опробовал многое. Знания накапливались. Он разбирался во многих системах и быть на их стыках Васе сам бог велел. Перед переходом в отдел он был проектантом, то есть завязывал и опекал объекты. Разрешал массу противоречий. Позволяя объектам выжить. Вместе с тем он участвовал в испытаниях, хотя это не было обязательным. Из любопытства и принципов старой закалки. Последнее время он чувствовал усталость и память стала подводить, и раз в сердцах он сказал себе: баста. Перечисляя наизусть команды, ошибся, подумал: нужно уходить. И попросился в отдел ориентации, где, по его мнению, было спокойней и не приходилось разбрасываться в русле похожих систем.
И здесь он не давал себя втянуть в коллективную горячку и выбрал себе роль челнока между подразделений, своего рода чиновника по особым поручениям ограниченной направленности. Этому были особые причины. Во-первых, он не хотел быть начальником, во-вторых, ревниво относился к своим привилегиям свободному пропуску и остальному. И ещё Вася всегда был на месте. К нему приходили советоваться. Вася знал, как сделать