Ортодокс, или еще не вечер. Иван Васильевич Державин

      Домой Андрей возвращался полный надежд и разочарований. Надежд оттого, что несмотря ни на что, борьба какая-никакая продолжается, а разочарований, – что в сущности, никакой борьбы нет и пока не предвидится. Последнее было ощутимее, вселяя в Андрея мысли, что он, как и дед, живет несбыточными фантазиями. Он, ладно, только начинает жизнь, завтра у него все может перемениться, а дед на свои книги потратил последние двадцать лет своей жизни и так ни с чем ушел. Кто о нем, кроме внука, помнит? Ну, прочитали его книги тысяч тридцать – сорок, часть из них, имея в виду его врагов либералов, выругалась уже от первых страниц и переключилась на поиски своих авторов; часть ухмыльнулась наивности автора и ради интереса дочитала до конца или пролистала. Дай бог, если наберется половина читателей, которые возбудятся от прочитанного и всплакнут, вспомнив свою жизнь в советское время, затем горько вздохнут и опять уставятся на экран, где Президент в десятый раз заверяет народ, как хорошо он будет жить через пять лет, а через двадцать еще лучше. И все: никто не вышел на улицу с протестным плакатом, а главное, не вступил в компартию или другую выступающую против нынешнего режима партию. Да и вступать некуда. Компартия давно уже не коммунистическая, а другие партии грызутся по-собачьи между собой.

      Поймав себя на таких пессимистичных мыслях, Андрей не сразу нашел, что им противопоставить. Дед хоть писал книги, а он что может сделать? И надо ли что-то делать, зная, что толку от этого не будет никакого. Толк будет, если помириться с Волковым, покаяться за свои к нему упреки, стать с его подачи членом чего-то солидного и собственником одной из его усадьб или вилл и плевать на нищий народ. От одной этой мысли Андрей возненавидел себя. Ответ возник довольно быстро в виде фразы «вода камень точит». Дед написал свою первую политическую статью «Я счастлив, что жил в СССР» в самом начале нового века, когда все советское предавалось анафеме и проклятию. Надо было иметь мужество прорвать этот заслон и предать анафеме существующий строй, назвав его антинародным. Он был поражен шквалом положительных отзывов, в том числе из бывших союзных республик. А сейчас почти всеобщее проклятие перенаправлено на существующий капиталистический строй и повсюду слышно желание народу вернуть социализм. Конечно это не дедова заслуга, но его часть в ней безусловно есть. Вот и Андрей не представлял свою дальнейшую жизнь без активного участия в борьбе за улучшение жизни народа.