Рапсодия для двоих. Ирина Абеляр
Виссарионовича, будто на самом деле увидела нечто уродливое.
«Гадкий приставала» сделал вид, что не заметил произведённого эффекта на крикливо одетую молодую женщину, картинно рухнувшую на руки своего поклонника. Уже не сутулясь, он подошёл прямо к столу и взял самую большую маслину с красивой тарелочки, стоявшей чуть поодаль от Виталины. Спокойным голосом, не выдававшим его истинные чувства, молодой человек на чистейшем русском языке негромко попросил Семёна Виссарионовича передать ему соль.
Удивлённый происходящим старикан грозно насупился и также негромко произнёс:
– А не соизволите ли выйти вон, когда господа отдыхают.
Тем самым он не только выказал своё личное презрение к чёрному нахалу, но и преподал достойный урок тощему официанту, согнувшемуся в три погибели перед «гадким приставалой».
Неверное слово может иногда погубить даже иностранца в России, не то что русского недотёпу в дальнем зарубежье. Колючие тернии и благосклонные звёзды неотделимы друг от друга. Так, по крайней мере, считает большинство людей. Только не Семён Виссарионович, никогда не знавший недостатка ни в деньгах, ни в женском внимании, ни в почётных званиях и наградах. Но в этот раз, похоже, звёзды на его небосклоне то ли забыли вовремя зажечься, то ли вообще погасли. Если не навсегда, то очень надолго.
Лёгкими шагами уходила из его жизни голубая мечта, взлелеянная им ещё в далёкой юности, когда он вместе с родителями ходил на Красную площадь поприветствовать столичных чиновников и их именитых гостей.
Смазливый паренёк, по обыкновению, стоял в первом ряду встречающих, весело размахивая разноцветными флажками и громко выкрикивая патриотические лозунги. В эти звёздные минуты Сёма напоминал живую марионетку, попавшую сюда лишь для того, чтобы его незаурядные способности оценил хотя бы один постановщик политического шоу. А, если повезёт, то и самый настоящий генерал, гордо восседающий в правительственном лимузине.
Вот тогда-то и зародилась в юношеской головушке будущего великого партийного стратега страстное желание стать самым знаменитым коммунистом всея Руси. Чтобы его имя было у всех на слуху. Чтобы каждый советский гражданин знал его в лицо, напечатанное на всех первых полосах самых главных советских газет.
Шли годы, а мечта так и оставалась мечтой. Но не было бы счастья, так несчастье помогло… Вопреки воле своих родителей, потомственных педагогов и военнослужащих, Семён поступил в МГИМО, по окончании которого, без тени сомнения в своей уникальности, начал карьеру личного телохранителя известного на всю страну военачальника.
Семён Виссарионович матерел, становился изворотливее и мудрее, укрепляя свою фанатичную веру в светлое коммунистическое будущее. По мере привыкания к тому образу жизни, который вели не только его хозяева, но и поневоле сам юноша, он постепенно превращался в негодяя и пошляка среди таких же, как он, молодых адъютантов.
Годы, проведённые в генеральской семье, наложили неизгладимый