Спаси и сохрани. В объятиях власти. Иван Васильевич Державин
в свой кабинет, Козлов гордо бросил Графову:
– Я сказа ему, только через мой труп.
– Вы о чем? О моем зубе?
– Он хотел взять секретаря со стороны. Я ему сказал: или Графова или никто. Не знаете, она сейчас дома?
– Думаю, что да.
– Она может сегодня выйти на работу?
– Позвоните ей сами.
Козлов привез Ольгу Павловну через час. Увидев мужа, она спросила:
– Был у врача?
– Еще немного подожду. Может, утихнет, – неуверенно ответил он.
– Хочешь, чтобы я пошла?
– Хорошо, хорошо, сейчас иду.
Подойдя к двери, он глубоко вздохнул и, постучав, вошел.
– Можно, Владилен Афанасьевич?
– Заходите, Федор Павлович. Как устроились?
– Нормально. Вот только зуб заболел. У посольского стоматолога я был два раза. Еще хуже стало.
– Поезжайте к зубнику, у которого наши лечатся, – сказал совсем по – человечески Федотов. – Попросите Володю свозить вас к нему.
– Спасибо, – поблагодарил от души Графов. Настроение у него сразу поднялось.
Володя тоже моментально поднялся и сказал:
– Поехали.
Графову захотелось себя ущепнуть: не во сне ли он? Господи, да что же это такое? Что с ними случилось сегодня?
Посольский доктор оказался прав в том, что австралийский стоматолог делал то же самое, но совсем по – другому. Во-первых он долго мыл руки и, надев хирургические перчатки, долго вычищал и смазывал уже просверленное дупло, затем подправил его, но без сильной боли, опять чистил и мазал и лишь потом заполнил дупло. И все это делал нежно и ласково. И зуб благодарно отозвался, перестав болеть, хотя изредка продолжал напоминать о себе. Возможно, причиной этого был холод в гостинице по ночам. Если все тело им удавалось утеплить, то рот и нос оставались открытыми.
Федотов нарочно сообщил жене о своем согласии на Графову в присутствии Андреева. При этом он поспешил добавить, что это временно, до приезда замены Громову.
– Представляете, Олег Андреевич, – пожаловалась Эльвира Николаевна. – Мало того, что он смирился с приездом ненужного нам человека, так еще и берет на работу его жену, так вам понравившуюся. Что вы в ней нашли хорошего? Она же для вас старая.
Андреев хотел возразить, но передумал, чтобы не увеличить зависть Эльвиры Николаевны к этой действительно красивой женщине.
Он смотрел в ее недовольный рот и вспоминал ту ночь в гостинице консульства. Потом у них было еще два раза, но это так, как у кобеля с сучкой. Много у него было женщин, а в последнее время он увлекся проститутками. Они делали то, что им кажешь, а сами смотрели в потолок. Эта делала все сама и была профессором фака. В ее руках он был игрушкой и совсем не был уверен, что она осталась в восторге от его двух палок. Он никогда ими особо не отличался. Чтобы удовлетворить эту железную кобылу, нужен был табун жеребцов. А еще он думал о том, что надо скорее отсюда отваливать. И совсем