Теперь я рок-звезда, мама, или Генетический код мифической птицы. Дарья Панкратова
плевать хотел на самоутверждение.
И когда из связок было выжато всё возможное и невозможное, на Come as you are «Нирваны» голос будто провалился куда-то, буквально рухнув в зияющую чёрную дыру.
И больше уже не слушался.
Он отказывался подчиняться.
Звуки, которые мне удавалось выдавить из себя, не напоминали пение, но и речью это невозможно было назвать даже с натяжкой.
Решительно остановив разошедшуюся Марго («Ну я-то могу допеть!»), Илья вызвал такси, и они отвезли меня домой.
В аптеке возле дома я скупаю леденцы, сиропы от кашля и травы от боли в горле. А дома превращаю журнальный столик в филиал лазарета.
Но за ночь ничего не меняется. Каждые несколько минут я просыпаюсь от приступов кашля – теперь он заявил о себе в полный рост.
Завтра утром рейс в Прагу.
Я забиваю на недоделанные дела, по часам принимаю отвары и глотаю микстуру, пытаюсь отлежаться и поспать. Но болезнь то и дело напоминает о себе очередным приступом кашля.
Я не ругаю себя последними словами только потому, что даже думать получается исключительно шёпотом. Саднит в горле, саднит в голове. Тело будто разбитое. И слабость.
Отменять поездку?
Сдать билет?
Подвести всех окончательно?
Вторых сопрано в «пражском» составе критично мало.
Завтра вылет, по прилёту – заселение в отель, обед, репетиция прямо в отеле, после репетиции – ужин в каком-нибудь местном кабачке. Первое выступление «Див@хора» должно состояться только послезавтра в соборе с длинным торжественным названием St. Martin in the Wall Church.
Может, произойдёт чудо, и голос успеет восстановиться?
Здравствуйте, меня зовут Вероника, мне скоро тридцать четыре, и я, похоже, не дружу с собственной головой.
Чем я только думала?!
Мой дебют в хоре, причём сразу за границей. Прага, мистический город, про который мне успели прожужжать все уши и Тамара, и одна из хористок, учившаяся в пражском университете, и Марго во время вчерашней вылазки в обитель зла… то есть в караоке.
К вечеру я собираюсь с силами настолько, чтобы ухитриться побросать вещи в чемодан. У меня даже есть соответствующее требованиям дирижёра платье – очень маленькое и очень чёрное. Куплены подходящие к нему туфли на устойчивом каблуке. В хоре не положено сидеть.
А вот нитку жемчуга для завершения образа я так и не нашла. Столько раз проходила мимо магазинчиков с бижутерией, но категорически не успевала заглянуть туда.
Я отправляю сообщение в чат хора в WhatsApp – мол, увидимся завтра в пять утра в аэропорту, и перед сном закидываюсь сразу пятью пастилками от кашля.
В салоне самолёта прохладно. Я обмотана пледом с головы до ног. Мне досталось место возле иллюминатора. И я боюсь, что если брошу туда хотя бы взгляд, когда самолёт будет в воздухе, то умру на месте от ужаса.
Невыносимо даже представить это себе.
Десять тысяч метров между мною и твёрдой надёжной землёй.
Я не летала на самолётах пару десятков лет.
Наша семья нечасто куда-то выбиралась.
Потом у меня