Полуночная Синева. Ольга Киселева
ткинута назад.
Я слушал.
Слушал дикое биение сердца той, что сейчас извивается подо мной в безумной агонии.
Мой член двигался в ней так глубоко, будто пронзая насквозь.
Она кричала.
Слишком громко.
Выкрикивала моё имя.
Мои губы растянулись в довольной улыбке.
Кричи детка.
Вот так.
Да.
Ещё громче.
Всё так же с закрытыми глазами, остановил её попытку обхватить мою шею и притянуть к себе для поцелуя.
Только я не целуюсь.
Никогда.
Она не знает этого и никогда не узнает.
Жестким движением припечатываю её руки по сторонам, словно на распятии.
Мои губы снова довольно растягиваются от такой мысли о чём-то духовном. Только ни я, ни она не имели сейчас ничего общего с чем-то возвышенным. Две дикие плоти, которые получают то, что хотят.
Наконец открываю глаза и смотрю на неё.
Длинные волосы волнами разбросаны по белым простыням, пышная грудь раскачивается от мощных толчков, пухлая нижняя губа зажата кончиками белых ровных зубов. Ноги обвиты вокруг моей талии, а бёдра жадно толкаются на встречу движениям.
Она готова.
И я тоже.
Снова закрывая глаза, ощутил сладкий вкус эйфории на своих губах, который сейчас будет растекаться по моим венам. Каждый раз я предвкушал его. Это был мой персональный наркотик. Самый лучший в мире.
И я хочу его. Сейчас же.
Начинаю двигаться ещё быстрее.
Мне не терпится.
Пульсация волнами сжимает мой член и даёт сигнал, что идеальное время настало.
Она радостно выкрикивает моё имя в последний раз и улыбается, потому что не знает, что сейчас…
Умрёт.
Глава 1
– Холи, Холи. Просыпайся, детка. Пора вставать, – голос мамы был таким мягким и согревающим, что мне хотелось специально подольше прикинуться спящей, дабы насладиться им.
– Хорошо, мам, – прошептала себе под нос и улыбаясь наконец открыла глаза, в надежде, что сейчас увижу её. Мою самую родную.
Только оглянувшись поняла, что сижу в холодном вагоне метро. Шея затекла от неудобной позы, а губы обветрились от потока воздуха, который гнал кондиционер прямо над моей головой.
Я поёжилась, обнимая себя руками и постаралась сесть ровнее, потирая затылок.
В вагоне из стали и голубого пластика сидений, на первый взгляд была я одна.
Так я думала.
Но вдруг заметила странное движение справа.
Практически, как статуя, не шевелясь, там стоял мужчина.
Или парень.
Сложно было сказать, он стоял ко мне спиной.
Весь в чёрном.
С длинными темными волосами, которые мокрыми волнами лежали на плечах.
От него веяло ещё большим холодом, чем от того кондиционера сверху.
Я покачала головой и хотела отвести взгляд в сторону, но внимание снова захватил…
Он.
Медленно поднёс левую руку к голове, убирая выбившуюся прядь назад.
Я успела заметить одну маленькую деталь.
У него было тату.
Небольшой чёрный крест.
Кажется.
Да.
Между большим и указательным пальцами.
И ещё кольцо. Серебряное. C тремя голубыми камнями на указательном пальце.
Будто почувствовав, как я откровенно на него пялюсь, он стал поворачиваться ко мне лицом и тут я снова услышала её голос.
– Холи, Холи. Просыпайся, детка. Пора вставать…
– Мама? – Одними губами проговорила, и резко открыла глаза.
В сознание ворвался громкий скрежет поезда, голоса людей, которые стояли и сидели вокруг меня. Кто-то говорил по телефону, в красках описывая своё вчерашнее свидание, парочка рядом сидела и выбирала кино на которое им пойти, а парень прямо надо мной читал газету, нависая сверху, как крона дерева. Хорошенько осмотревшись по сторонам, я так и не увидела ни того странного парня в чёрном, ни своей мамы. А монотонный женский голос объявил, название станции.
Вот чёрт.
Схватив сумку и шарф, я вскочила с места и расталкивая всех с извинениями, выскочила на перрон.
Не сразу сориентировалась в какую сторону идти на выход, хотя и бывала тут почти каждый день.
Из головы никак не уходил этот странный сон.
Кто он?
Что делал в моей голове?
Поток людей, спешащих по домам