Каприз. Ирина Комарова
при посещениях первопрестольной.
Сашенька осторожно покосилась на «благодетельницу», не совсем понимая, как себя вести с этим человеком и, получив ободряющий взгляд, деликатно наклонила голову:
– Александра Владимировна Тулешова. С удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством… при случае.
Петр Николаевич повернулся всем телом к тетушке Магдалене и восхищенно закатил глаза:
– Красавица ваша барышня, право слово, красавица. Чистый алмаз!
– Да у вас, Петр Николаевич, все красавицы, – смеясь ответила тетушка Магдалена. – Помнится, вы и меня красавицей величали, и Малгосю.
– Ваша красота, – ничуть не смутившись, ответил толстяк, – как и барышни Малгожаты, нетленна и, так сказать, увековечена. А у Александры Владимировны краса девическая, расцветающая и посему вызывающая непременный восторг! – без всякого перехода, он слегка приподнял голову и позвал, словно в пространство: – Василий!
Из-за зеленой портьеры немедленно появился здоровенный детина в маловатой ему форменной куртке с блестящими пуговицами.
– Багаж госпожи Домбрович в восемнадцатый нумер доставишь, да поаккуратнее! – приказал ему Петр Николаевич. Детина молча кивнул и, выйдя на улицу, тут же вернулся с сундучком, который нес так легко, словно это была пуховая подушка. Сверчков указал на стеклянную дверь, с легким поклоном пригласил женщин, – пожалуйте за мной. Нумера, право слово, отличные, не хуже, чем в Париже бывают! Из Санкт-Петербурга архитектора выписывали, когда погорелое крыло отстраивали, так хозяин так сразу ему и приказали, что бы были нумера точь в точь парижские.
«Восемнадцатый нумер», в который проводил их Петр Николаевич, действительно был хорош – две уютных спальни и небольшая, но очень светлая гостиная. Резная, орехового дерева мебель, пушистый, песочного цвета ковер на полу, такого же тона, но чуть посветлее, шторы на окнах, все очень просто и элегантно. Сверчков просиял, когда тетушка Магдалена выразила удовлетворение, а на вопрос, где им лучше пообедать, настоятельно рекомендовал ресторан при гостинице, сказав, что «повар, французской нации, хотя и каналья страшная, но в смысле продуктов питания – настоящий кудесник».
Тут же решился и волновавший Сашеньку вопрос с багажом. По первому слову тетушки Магдалены, Петр Николаевич заверил, что пошлет человека с телегой, забрать вещи со станции и сразу же отправит их в имение Сотниковых, пообещав, что багаж прибудет на место чуть ли не раньше самих хозяек. После чего забрал квитанцию, пожелал приятного отдыха и удалился.
На самом деле, Сашеньке, конечно хотелось бы сейчас, не обращая внимания на усталость, пойти прогуляться, побродить по московским улицам, но идти одна она просто боялась. А просить тетушку Магдалену или хотя бы Малгосю… нет, невозможно. Все-таки обе они были гораздо старше и отдых им был просто необходим. Так что, даже не заикнувшись о своем желании, она умылась, переоделась и спустилась с тетушкой Магдаленой в ресторан. Цены неприятно поразили ее – Сашенька