Война на Тихом океане и общество США (1941–1945). С. О. Буранок
ременном этапе развития историографии Тихоокеанской войны постановка новых проблем исследования поможет подробнее осветить события военных лет, выявить влияние, которое они оказали на общий ход боевых действий, социально-экономическую и политическую обстановку в США, определить специфику формирования военно-политическим руководством и СМИ образов войны. Тема исследования обращена к проблеме информационной составляющей американского общества времён Второй мировой войны. Важны не только сами события, но и то, как они подавались, перерабатывались и усваивались различными социальными группами (например, профессиональными военными и военно-политическим руководством США).
Таким образом, анализ оценок, сделанных военно-политическими и общественными деятелями США, не только позволит раскрыть особенности представлений о событиях Тихоокеанской войны, но и даст возможность проследить воздействие данных представлений и образов, сформировавшихся в 1941–1945 гг., на последующую историографию.
Изучаемая тема актуальна в практическом отношении – для анализа современных информационных процессов в американском обществе. Многие возникшие во время Второй мировой войны стереотипы восприятия и информационные традиции продолжают функционировать на рубеже XX–XXI вв. и в настоящее время, оставаясь важной частью американского общественного сознания. Следовательно, требуется всестороннее изучение информационного обеспечения Тихоокеанской войны, изучение развития представлений о событиях.
Исходя из изложенных обстоятельств, актуальность и научная значимость темы исследования обусловлена следующими причинами. Во-первых, недостаточной изученностью оценок событий войны современниками, их взглядов на ключевые моменты тихоокеанского противостояния. Во-вторых, необходимостью изучения методов, приёмов и способов информационного воздействия на американское общество военных лет через СМИ. В-третьих, для понимания специфики развития общественно-политических процессов и явлений в США в годы войны важно изучить особенности формирования различных образов войны у военных, политиков и общественности и определить специфику взаимодействия и взаимовлияния их друг на друга. В-четвёртых, важностью изучения опыта использования создаваемых прессой, политиками и военными США образов войны как средств манипуляции общественным мнением.
Историография такой многогранной темы, как Тихоокеанская война, разделяется на несколько направлений и научных школ: 1) историография причин и начала Второй мировой войны на Тихом океане; 2) историография «поворотного момента войны» – сражения за Мидуэй; 3) историография заключительного этапа и победы над Японией.
Научное изучение истории Тихоокеанской войны в американской историографии стало возможным после победы над Японией. Два важнейших фактора способствовали углублению изучения противостояния 1941–1945 гг.: 1) публикация большого количества как американских, так и японских документов в 1945–1947 гг.; 2) издание важнейших мемуаров участников войны в первой половине 1950-х годов. Это существенно расширило источниковую базу для будущих исследований и на новый уровень вывело историографию войны.
В США практически одновременно после победы в войне начинается формирование двух главных научных школ: официальной и «ревизионистской». Историки, сторонники официальной школы, следуя за выступлениями Рузвельта, считали, что только Япония несёт ответственность за начало Тихоокеанской войны. «Ревизионисты» доказывали, что основную ответственность несут президент и госдепартамент, чья политика по экономическому давлению на Японию фактически привела к войне. Поэтому историография причин и начала Второй мировой войны на Тихом океане имеет наиболее обширную и противоречивую историографию.
Восприятие причин и начала войны современниками рассматривалось историками официального направления в рамках истории международных отношений, военной и политической истории США. С. Морисон, У. Лорд, А. Баркер, Р. Волштепер, Дж. Стефан, С. Бэдсэй изучали главным образом возникновение конфликта, нападение на Пёрл-Харбор и японские операции первого этапа в контексте Второй мировой войны[1]. Указанные авторы, опираясь на официальные документы, считают, что США в предвоенные годы проводили в целом противоречивую внешнюю политику, но не стремились спровоцировать японское нападение. Поэтому событие 7 декабря 1941 г. явилось полной неожиданностью как для военных, так и для руководства страны, что и обусловило реакцию.
Большинство исследователей официальной школы описывают лишь общие моменты японского нападения и сделанные высшим военно-политическим руководством США оценки сражения. Так, С. Морисон изучил некоторые суждения американских военных о предвоенной ситуации на Тихом океане, об ответственности за поражение и о потерях. После публикаций С. Морисона в США начинается более глубокое изучение оценок Тихоокеанской войны.
В конце 1980-х – начале 1990-х годов в американской историографии появилось несколько важных трудов, поддерживающих официальное суждение о нападении на Пёрл-Харбор. Так, в труде Дж. Стефана, посвящённом роли Гавайев в войне на Тихом океане, показана реакция высшего руководства США и командования
Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002; Lord W. Day of Infamy. New York, 1957; Wohlstetter R. Pearl Harbor: Warning and Decision. Stanford, 1963; Barker A. Pearl Harbor. New York, 1969; Stephan.I. Hawaii Under the Rising Sun. Honolulu, 1989; Badsay S. Pearl Harbor. New York, 1991.