Тачка (сборник). Iv OlRi
o.ru
Портрет без фона
Зина подумала и написала «Рисую персонажей на заказ». Немного поразмышляла и добавила «Можно и не персонажей». Полосатые обои навевали скуку. Коричневая полоска, желтая полоска и так по кругу, от двери к окну и дальше по часовой стрелке.
– Персонажей не персонажей, персонажей не персонажей, кому они нужны эти персонажи? – Зина зевнула: – Хорошо бы было выиграть деньги в какую-нибудь лотерею, еще лучше получить приз в каком-нибудь конкурсе и прославиться, но такие деньги очень быстро закончатся, хорошо бы получить в наследство выставочный зал или целую галерею.
– Иди есть, – крикнула мать из кухни.
Зина хотела было спросить, что на обед, но передумала и еще раз зевнула.
Тарелка с супом исчезла быстро, тарелка с пюре последовала следом, Зина отвалилась от стола и опять зевнула.
– Я в магазине видела Антона, он передавал тебе привет.
– Пусть засунет свой привет, – дальше следовала пауза и Зина закончила фразу: – В карман.
– Такой хороший мальчик, – мать Зины любила поговорить о том, как было бы здорово завершить многолетнюю дружбу их семей и породниться.
– Зануда, – поморщилась Зина и на её носу появилась поперечная складка.
– Уравновешенный, воспитанный, вежливый, а самое главное перспективный, – перечислила мать качества Антона помешивая в такт ложкой.
– Вот и выходи за него замуж, – Зина сунула в мойку грязный стакан и пошла к двери.
– А помыть? – крикнула ей в спину мать.
– Антон помоет, – огрызнулась Зина.
Комната, в коричневую и желтую полоску от двери к окну и дальше, по часовой стрелке, по прежнему навевала скуку. Зина перебрала свои рисунки, которые от длительного хранения потеряли свежесть и немного потускнели, полюбовалась витиевато закрученными линиями и отложила их в сторону. Антон ей не нравился, но мысль о том что она для него что-то значит её согревала. Конец лета, теплый, уже без комаров и мошки, располагал к прогулкам.
– Ир, пошли, погуляем, – Зина позвонила подруге.
Хлопнула входная дверь и не успела мать попросить купить хлеба как Зина уже стояла у подъезда и разглядывала подъехавшую машину, из которой соседка тётя Маша волоком вытащила две огромные сетки с луком.
– Куда ей столько, – удивилась Зина.
Вечером, после прогулки, она вспомнила огромные сетки с луком, новый смартфон подруги, вошла вконтакт и добавила в объявление: – Продаю картины, графика, пейзаж, не дорого! Рисую портрет без фона триста рублей, сложный портрет с фоном пятьсот рублей, тому, кто приводит мне двух клиентов, один портрет без фона бесплатно. Про то, что тому «кто приводит» бывает бонус, она знала из сетевого маркетинга, которым пробовала заниматься. Зина перечитала объявление, расставила запятые и добавила: – Простите за коммерцию, но сена хочется.
На объявление никто не откликнулся ни в первую неделю, ни во вторую.
По вечерам Зина скучала у окна. Со второго этажа ей была видна серая, безликая стена телефонной станции. Зина прищурилась и представила как невидимые телефонные нити, которые переплетаясь, связывают между собой людей, города, страны. Миллионы людей, сотни миллионов, говорили, отдыхали, ели и пили на концах этих нитей.
– Интересно, какие отношения их связывают, – подумала Зина и сама себе ответила: – родственные узы или любовные отношения. Впрочем, я не верю в «любовь до гроба», «вместе раз и навсегда», «вторая половинка», «предназначенный судьбой», Антону надо сказать, чтобы губу особо не раскатывал, но пока пусть ходит кругами.
Чтобы объясниться с ним Зина составила целый трактат о своём понимании отношений. Трактат получился великолепный: – Если мне человек приятен тем, как он говорит, что он говорит, как он относится при этом ко мне, без насмешки, без пренебрежения, без высокомерия, без негатива, мне начинает нравиться его голос. Насмешка, пренебрежение и высокомерие не ставились во главу угла трактата и не были своеобразной точкой отправления, она ставила ударение на «его голос», потому что голос у Антона был тонкий, и он этого стеснялся.
– Если мне нравится его речь и то, о чем он говорит, я привыкаю к его голосу, – продолжала она мысль: – И симпатизировать этому голосу.
Чтобы дать Антону минимум надежды она добавила; – Мне могла не нравиться его внешность, с точки зрения эстетической, но если мне нравится его речь, потом голос, мне начинает нравиться внешность, какой бы она ни была.
– Теперь Антон из кожи лезть будет, – Зина похвалила себя за эту фразу
Северный летний вечер не торопился превращаться в ночь, хлопоты по приготовлению ужина закончились, семья в полном составе чинно села за стол. Антон медленно водил по тарелке ножом и строго следил, чтобы младший братишка пользовался салфеткой. Мать плавными движениями меняла тарелки, отец благодарил ее и искоса посматривал на детей, замечают ли они тот хороший пример, который он подаёт. Дети замечали