Гипербореец. Укротитель мамонтов. Юрий Корчевский
засуетились и понесли к площади съестные припасы.
А Никита размышлял. Занятный старик: знает не один язык, да и слова не из лексикона дикаря. Раньше Никита никогда не слышал, даже из уст вождей – Вирта, Кары – таких словечек. Похоже, не прост старик, общался с другими народами. Потолковать бы с ним наедине.
Проголодались все – и воины, и пришельцы, и все дружно накинулись на еду.
Около старика остался молодой воин. Он подавал ему куски мяса, фрукты. Ел старик мало, но с аппетитом.
Рядом с Эриком, на почетном месте восседал Тот. Со стороны это выглядело немного комично: небольшой, даже не доходящий атланту до пояса Эрик и гигант Тот в шлеме и с самодовольным видом. Оба пытались как-то общаться друг с другом – больше жестами и междометиями.
Никита с Вардой сидели слева от слепца. Когда племя утолило голод и принялось танцевать и петь песни, Никита спросил слепца:
– Расскажи, мудрец, где ты был и что видел?
– Это было очень давно, когда я еще мог видеть. За давностью лет и слабостью памяти я многое забыл, чужак. Кому нужны воспоминания, если они ничему не учат и не дают лишнего куска лепешки?
В словах слепца была едва скрытая горечь, и Никита понял: положение его в племени было непростое. Скорее всего, вождь пользовался его советами, когда это требовалось ему, а вот кормил не всегда вдоволь.
И тем не менее понемногу они разговорились. Старик рассказывал о племенах, живущих далеко на юге.
– Мы шли до них трижды по тридцать дней, – сказал он.
– Это будет три месяца, – уточнил Никита.
– Да, именно так. Я забыл это слово. Этот язык мне не родной, а говорил я на нем…
Слепец замолчал, вспоминая:
– …около двадцати лет.
Потом разговор перешел на соседей:
– Скажи, мудрец, почему вы не ладите с солеварами?
– Они жадны, не брезгуют обманом. В мешок с солью кладут камни – для веса.
– О! – удивился Никита. Стало быть, здесь тоже прибегали к обману. Торговцы везде одинаковы.
– Да, менялы везде одинаковы, – вздохнул слепец.
Да он настоящий философ! Никита был поражен. В этом диком, кровожадном племени этот слепец был настоящим, без натяжек, мудрецом. Жаль, что не он вождь, жизнь племени могла бы измениться к лучшему. Вождь Эрик не проявлял к Никите и Варде враждебности, непочтительности или пренебрежения, а на Тота вообще смотрел с восхищением, буквально боготворил его. Но сам Никита испытывал к вождю чувство неприязни, отчуждения. Или ему что-то интуиция подсказывала?
Никита завел разговор о соседних племенах.
– Хочешь пойти и сам посмотреть? – догадался слепец.
– Ты читаешь мои мысли, – усмехнулся Никита. – Я хочу знать, кто из них может быть союзником и другом, а кого следует сторониться.
– К северу от нас, на берегу моря, обитают сладкоголосые сирены. Не ходи туда. Попадешь в рабство, причем и сам не заметишь как. От них возвращались единицы, те, кто догадался закрыть себе уши смолой деревьев.
– Сирены?
До сих пор Никита считал, что эти существа бывают в легендах, в основном