Хождение за асфальтовую пустошь. Анастасия Некрасова
phasis>Ну что, вы готовы пересечь Пустошь?
Социальная фантастика
Шрам
У пришельца не было шанса затеряться среди местных.
Неизвестно, что чужак возомнил о себе, в одиночку отправляясь в Деревню, что заставило его думать, будто его не заметят, а если заметят, то примут радушно и угостят лепёшками с общего стола, – однако его ждало горькое разочарование. И теперь Вождь задумчиво смотрел на безжизненное тело пришельца, подвешенное между двумя деревьями.
– Повтори‑ка ещё раз, Жрец, что сказал чужак перед смертью, – обратился Вождь к стоящему за его спиной мастеру пыток.
– Я не до конца понял, – признался Жрец. – Он плёл что‑то про другое время, про перемещение, про гу‑ма‑ни‑тар‑ны‑е исследования, – предпоследнее слово далось ему с трудом. – Вроде как он к нам из «будущего» пришёл…
– Из «будущего», значит, – задумчиво протянул Вождь.
Он перевёл взгляд на вещь, которую всё это время держал в руке.
Казалось, ничего примечательного в ней не было: небольшая коробочка и две кнопки, возле каждой начертано что‑то. Какой в ней может быть прок?
На совете мнения разделились. Многие из старейшин, самых древних и уважаемых, требовали немедленно уничтожить вещь, рассудив, что та принадлежит кому‑то из богов подземного мира. Однако сам Вождь, как и некоторые его сторонники, считал себя человеком, далёким от предрассудков, и потому не пожелал расстаться с приобретением так просто. Сперва предстояло выяснить, какую пользу из него можно извлечь.
Разумеется, испытывать коробочку на себе он не собирался – это могло оказаться опасно. Вождь, конечно, должен быть храбрым, но храбрость и безрассудство – не одно и то же. Тем более что желающих принести пользу Деревне имелось в достатке.
– Позови ко мне Вулока, – велел Вождь Жрецу. – Ему сегодня предстоит пройти свою инициацию.
Вулок был худощавым юношей, детство которого ещё не вполне окончилось. Стоя перед Вождём, он всеми силами старался скрыть возбуждение: его позвали сюда, чтобы он стал мужчиной, так что и встретить испытание он должен, как мужчина.
– Твоя инициация пройдёт не так, как у других, – сказал Вождь. – Это не будет ни поединок с врагом, ни военный поход, ни даже бичевание. А вдруг, как знать, – Вождь ухмыльнулся, – будет всем сразу.
Вулок сглотнул.
– В действительности никто не знает, что тебя ждёт, – продолжал Вождь. – И что ты встретишь в месте, которое пришелец назвал «будущее».
– Но как же я попаду туда? – спросил Вулок.
– Если мои догадки верны, – Вождь извлёк трофей из складок плаща, – то тебе поможет вот это, – и он передал коробочку Вулоку.
Тот взял её очень аккуратно и жадно впился в дар глазами. Казалось, это сущая безделица – такой даже череп оленю, наверное, не получится раскроить. Но всё же что‑то необычное в ней было: материал, не похожий ни на дерево, ни на камень, идеально ровный цвет, никак не сочетающийся с привычными глазу Вулока переливами, вкраплениями и полутонами. А ещё эти знаки, совершенно непонятные знаки…
– Чтобы узнать, не лгал ли человек, которого мы поймали, ты должен нажать на кнопку, – прервал Вождь его размышления.
На кнопку? Какую кнопку?
Мало того, что Вулок и слова‑то такого раньше не знал (как, впрочем, и Вождь – ему сказал Жрец, а тот узнал от пленника), так и было этих «кнопок» на коробочке целых две.
Но Вулока воспитывали как воина, а воины не привыкли задавать лишние вопросы. Он нажал на ту, что была слева…
…И ничего не произошло.
Все остались стоять там, где стояли. Вокруг тоже ничего не поменялось.
Вулок удивлённо посмотрел на Вождя.
– Ну, чего ты ждёшь?! – нетерпеливо бросил Вождь. – Попробуй другую!
Не желая гневить Вождя, Вулок поспешил исполнить приказ.
Мир вокруг обратился в сплошную белизну, обжигающую глаза и даже более чистую, чем перья цапли. Поначалу Вулок испугался, что Вождь или боги сыграли с ним злую шутку, лишив его зрения, но это продлилось недолго. Вскоре вокруг вновь начали проступать краски, очертания, а затем появились и звуки.
Их – звуков – было необычайно много. Всё пространство, казалось, заполнили гудение, стрёкот, жужжание…
Нет, разумеется, дождевой лес, окружавший Вулока с детства, тоже никогда не безмолвствовал, однако все его звуки: голоса птиц, жужжание насекомых и шелест листвы – были хорошо знакомы. Они имели смысл и потому не сбивали Вулока с толку. Здесь же единственным, за что мог зацепиться разум, оказались голоса людей, изредка пробивавшиеся через шум и гам.
Вид, открывшийся глазам Вулока, поразил его ещё больше, чем звуки.
Лес исчез. На его месте выросла бесконечная череда уходящих в небо гор причудливой, необычайно правильной формы. В некоторых имелись ровные ряды выбоин, поблёскивавших,