Лукавство жизни. Ольга Александровна Коренева
тоятельствами, – сказал он, и протянул к ней руку с бокалом.
Звон хрусталя прозвучал насмешливо. Или ей так показалось. Шампанское было приторное, её стало мутить. Его глаза шоколадного цвета блестели, он поглядывал на неё и медленно пил. Он хотел её. Так откровенно и напористо. И это её сейчас возмутило. И его лоск. И настойчивый запах дорогой туалетной воды. И весь его вид, такой же слащавый, как это шампанское. И то, что этот крупный чиновник считает, что она, хорошенькая юная женщина, обязательно опять ляжет с ним в постель, просто не посмеет отказать ему, несмотря на свои чувства и ощущения в данный момент. Она молчала. Вертела в руках бокал. Не понимала, зачем вообще снова села в его машину. Ну, как зачем? Не смогла отказать. Не придумала предлог. Как всегда все эти годы. Она должна. Так вышло.
– Божена, – сказал он ей.
– Борис, – ответила она.
– У тебя божественное имя. И сама ты богиня, – сказал он.
– Пошлость, – ответила она.
– У тебя плохое настроение? – спросил он.
– Нет. Отличное, – сказала она. – Просто не люблю банальности.
– О чём ты сейчас думаешь? – спросил он.
– Угадай, – ответила она.
– Он нашем интиме. Он будет великолепен, – сказал он.
– Да, о интиме. Твоём. С твоим Советом Федераций.
– Не понял? – сказал он. – Ты решила поумничать?
– Нет, это просто мысли вслух.
Она давно хотела сказать ему это. Просто встречи с ним всегда наводили её на эти мысли. И она сказала:
– Вот всё думаю, зачем в России Совет Федераций? Нам и Госдума-то не нужна, а Совет Федераций зачем? Госдума и Совет Федераций просто выполняют функцию, ну… Ну, они просто диктуют то, что решил презик. И всё. Больше у них нет никаких функций.
– Презик? Ха-ха-ха! – расхохотался Борис. – В моей юности мы так называли презерватив. А теперь это у вас президент так зовётся?/
– А что, полвека назад были презервативы? – удивилась Божена.
– Были. Ну не полвека же назад я был юным, позже. А презервативы со смазкой возникли у нас в 57 году, и назывались они «изделие номер два». Правда, мы доставали импортные, тонкие, на чёрном рынке.
Презик и его дела. Нет, не презик. Президент, конечно. Она об этом думала. Если бы она была президентом, всё б переиначила в стране. Ей мечталось, что следующим главой страны будет женщина, и – волшебным случаем – она, и тогда уж она, вот тогда, да-а, она устроит, всё будет не так, она… она… честно…
– Власти все время нам поют лживые песни! – сказала она с жаром.
– При чём здесь власти? – спросил с усмешкой Борис. – Если честно, жизнь сейчас в стране во много раз лучше, чем раньше, в ту эпоху, в советскую, которую ты не знаешь. Сейчас изобилие, гласность, свобода, живи и делай, что хочешь! А ведь раньше ничего не было, сплошной дефицит, тебе этого не понять, и сказать ничего нельзя было тогда, все помалкивали, за свободомыслие – тюрьма, лагерь, расстрел! Высказал своё мнение – враг народа! Да, не было президента, не было олигархов, все были примерно одинаково нищие. Ну, не все, но многие. Разве это хорошо? И какие претензии к президенту?¬¬
– Скажу честно, будь я презиком, избавилась бы от них. От Совета Федерации и Думы. Президент всем управляет. Пусть это будет легально, а не подпольно!
– Тебя это волнует? Странно.
– Странно, что чиновники получают миллионные зарплаты.
Она взмахнула рукой, задела бокал, он перевернулся. Шампанское выплеснулось на серебристую скатерть.
Борис усмехнулся.
– Ты слишком политизирована. А может, завистлива. Это у тебя от неудовлетворённости. Тебе не хватает секса. Мы слишком редко встречаемся. Но это можно исправить. Прямо сейчас.
Он встал и взял её за плечи.
«Опять всё то же, – мелькнула мысль. – Его потная туша в постели, все его подачки. Зачем? Это мерзко! Но без этого тоже мерзко»…
– Подожди, – сказала она. – Я не готова.
«Надо постепенно отползать от него», – подумала она. – «Резко порвать нельзя. После всего, что он для меня сделал… Но как же потом, деньги кончатся, и снова полная хрень?»
– Ну, – сказал он повелительно.
– Я не готова! – резко ответила она.
– Ты не готова? Ты? В самом деле? – он удивлённо округлил глаза. Это выглядело наигранно.
– Да. Хочу спросить тебя, – сказала она.
– Ну? Спрашивай, – он сжал её плечи.
Она дёрнулась, скинула его ладони. Сказала первое, что пришло в голову:
– Над чем вы там сейчас работаете?
– Тебе интересно? – спросил он. – В самом деле?
Она поправила волосы. Сказала коротко:
– Да.
– Над цифровыми паспортами, – ответил он. – Готовим постановление.
Она ахнула.
– Да ты что! Над цифровыми, электронными? Зачем!
– Так