Ошибка Гофмана. Наталья Литвин
вым лицом.
– Вы ведь имели в виду «из немцев»? – подмигнул Антону Гофман. – Берите глубже. Из пруссов. Да-да, уважаемый. Не из пруссаков, а именно из пруссов.
– Хотите к славянам примазаться? – неожиданно для самого себя буркнул Антон.
– Помилуйте, – укоризненно покачал головой Гофман. – С этакой фамилией? Да и сомнительно это все… Пруссы скорее были прибалтами. Вы щелкайте там, щелкайте. Где-то с десятой страницы. Место работы – корпорация «Пацифик». США, Канада. Научные публикации. Настоящие научные публикации! National Geographic, Science, Popular Science. Хотя, это все больше для дилетантов. Копайте глубже. Ищите публикации в American Journal of Physics. Надеюсь, их еще не удалили. Было бы обидно…
– Простите, – пробормотал Антон, закрыл ноутбук, поднялся и подошел к панорамному окну. За его спиной оставался опостылевший кабинет с огромным столом и странным посетителем за ним, а за стеклом, почти под ногами, жил Невский. Надо было заниматься работой, дела накапливались, имелись и тревожные звоночки, но из головы не выходила очередная утренняя ссора с женой. Где ты сейчас, Алина? Стоило тратить два года жизни, чтобы жениться на первой красавице города, если не страны, а потом ревновать ее как мальчишка… Тесть успокаивает, мол, век модели короток, и оглянуться не успеешь, как остепенится. Если бы… Опять журнальная обложка. И очередные рекламные контракты на подходе. Кажется, щебетала вчера что-то про Мальдивы. Снова лететь следом и приглядывать чуть не из-за кустов? Или из-за пальм. «Как низко я пала».
– Что вас беспокоит? – подал голос Гофман.
– Что вы забыли в России? – обернулся Антон.
– Я русский, – пожал плечами Гофман. – Что бы вы в это ни вкладывали.
– Вы ведь меня поняли, – пристально вгляделся в лицо гостя Антон.
– Вы хотите спросить, почему я – весь такой успешный и талантливый – бросил карьеру за океаном и приехал в эту вашу Тмутаракань? – улыбнулся Гофман. – Хотя, какая Тмутаракань? Один вид из вашего окна стоит дороже тысячи роскошных презентаций. Но дела у вас идут не то чтобы очень хорошо? Не правда ли?
– Я задал вопрос, – стиснул зубы Антон. Дела у него и в самом деле шли не лучшим образом.
– А я уже отвечаю, – развел руками Гофман. – И отвечал пять минут назад. Просто вы меня не слышали. Да, я кое-чего добился в Штатах, а потом тестировал изобретение в питерском НИИ. Его отметка на всех бумагах. Институт информатики и программирования.
– Это я уже слышал, – вернулся на свое место Антон.
– Мне не дали работать в Америке, – Гофман щелкнул пальцами. – Мое изобретение кое-кому показалось… опасным. Разработки прикрыли, документацию изъяли. Еще немного, могли и меня… изолировать. Считайте, чудом вырвался.
– Опасным? – не понял Антон.
– Показалось опасным, – уточнил Гофман. – Самая свободная страна давно бы обрушилась, если бы не имела внутри себя железобетонный каркас государственных институтов и традиций. Издержки. Вспомните, что стало с учеными, которые занимались клонированием, которые позволили себе вторгнуться в структуру человеческого генома. Кто-то успел добраться до Китая, а большинство сгинуло. И тем, кто просто остался без работы, еще очень повезло. Кстати, судебные разбирательства продолжаются. Но все бесполезно. Науку не остановить.
– И что же насторожило коллег в вашей разработке? – спросил Антон.
– Они не могли понять принцип ее действия, – расплылся в улыбке Гофман. – А я не счел нужным делиться с ними секретами. Всегда, знаете ли, нужно иметь позицию, на которую можно отступить. Никогда не показывайте всех козырей.
– Там, – Антон кивнул на ноутбук, – что-то говорится о таблетке счастья.
– Идиоты, – пожал плечами Гофман и вытащил из кармана портмоне. – Хотя, если представлять это как метафору…
Гость открыл портмоне и вытащил прозрачный блистер с десятком белых подушечек.
– Больше похоже на жевательную резинку. Но ни жевать, ни глотать ничего не нужно. Вот!
Гофман выщелкнул на стол белый чип размером в половину ногтя.
– С этой стороны клеевой слой. Снятие пленки активирует чип. Закрепляете его за ухом. И все.
– И все? – нахмурился Антон. – И что будет?
– Ничего, – твердо сказал Гофман. – Ничего, чего стоило бы опасаться. Все, что нужно деятельному человеку. Ясность. Уверенность в собственных силах. Твердость. Удача, наконец. Хотя, удача – это, скорее, производное.
– Нейролингвистическое программирование? – прищурился Антон.
– И вы туда же… – вздохнул Гофман. – Я уж не говорю о том, что это ваше НЛП из другой, как говорят, оперы. Нет, Антон Вадимович. Мое изобретение не нарушает границы.
– А что же оно делает? – спросил Антон.
– Ну, о подробностях я предпочту умолчать… – прищурился Гофман. – Но кое в чем могу уверить. Это что-то вроде психического дезодоранта. Средство против страха, неуверенности, нерешительности, слепой веры, недоверия, запальчивости, вспыльчивости, медлительности… Я мог бы перечислять