Резервы человеческого интеллекта. Способность действовать «в уме». Н. А. Пастернак
й школе, он с 11 лет стал работать мальчиком-разносчиком в знаменитой на всю Россию мануфактуре «Анна Красильщикова с сыновьями», а к сорока годам дорос до должности главного бухгалтера этой мануфактуры. После революции он был назначен ее управляющим. Свою трудовую деятельность закончил главным бухгалтером завода «Вискоза».
В семье было четыре сына и одна дочь – Нина Александровна, моя бабушка по матери. Яков Александрович был очень дружен со своей сестрой, моей бабушкой, и после ее смерти постоянно общался с нашей семьей.
Кроме того, что мы регулярно ходили друг к другу в гости, мы снимали на лето дачи недалеко друг от друга. Одно из самых ярких воспоминаний моего детства – совместные многочасовые велосипедные прогулки с семьей Якова Александровича (его женой и сыном) по живописным местам Подмосковья.
Надо сказать, что во время этих прогулок (впрочем, как и в другое время) Яков Александрович постоянно и очень увлекательно говорил. О чем? О том, чему была посвящена его жизнь, – науке «психология». И что такое «способность действовать „в уме“» я узнала задолго до поступления на психологический факультет МГУ.
Когда я писала в МГУ диплом под руководством Александра Григорьевича Асмолова, то спросила его, можно ли протестировать дошкольников по методике Якова Александровича? На что Асмолов тут же предложил познакомить меня с Пономаревым. Я ответила, что и так его знаю…
После окончания МГУ я стала работать преподавателем в вузе, и Яков Александрович предложил мне продолжить ту линию исследования, которую начал со своей аспиранткой Татьяной Викторовной Галкиной, – изучение влияния способности действовать «в уме» на формирование самооценки личности. Только Татьяна Викторовна занималась этим с младшими школьниками, а я со студентами.
Когда мы получили очень интересные, на наш взгляд, результаты, то написали совместную статью в «Психологический журнал». Проходила она трудно, назначенный рецензент задавала столько вопросов, что статью пришлось переписывать раз 6 или 7.
Очень хорошо помню слова, которые сказал мне тогда Яков Александрович: этого въедливого рецензента надо не ругать, а благодарить, потому что именно такие рецензенты помогают авторам создавать по-настоящему добротные работы.
В то время я была молода, Яков Александрович намного старше. Но у него хватало сил долгими часами разбирать со мной каждое слово этой статьи и многократно отвечать на вопросы въедливого рецензента.
После смерти Якова Александровича жизнь занесла меня в информационное агентство, и в качестве корреспондента я стала посещать коллегии Министерства образования. Там я опять встретила Асмолова, который спросил, почему я не защищаю диссертацию. Пришлось снова взяться за эту работу.
Первая предзащита, которая состоялась в МГУ, прошла неудачно: было много непонятного в представленной работе. Очень расстроенная, я пошла в Институт психологии РАН и подошла к Владимиру Николаевичу Дружинину, с которым до этого лично не была знакома. Мгновенно сориентировавшись в ситуации, Владимир Николаевич предложил мне организовать обсуждение моей работы в своей лаборатории, что и сделал на следующий после моего обращения к нему день! В результате этого обсуждения были выявлены те места в работе, которые требовали дополнительного исследования. После проведения такого исследования и соответствующего оформления работы она была успешно защищена в Институте психологии РАН.
Исследования по данной проблематике под руководством А. Г. Асмолова, поддержанные грантом РГНФ, продолжались еще несколько лет. Были опубликованы статьи в журнале «Вопросы психологии». Потом у меня родилась дочь, и я на много лет переключилась на ее воспитание.
Но… опять возник Александр Григорьевич Асмолов, который ненавязчиво стал интересоваться, почему до сих пор не оформлена книжка с результатами проведенных исследований. Пришлось оформлять…
Надо сказать, что на окончательное оформление работы очень сильное влияние оказали труды Дмитрия Викторовича Ушакова, посвященные анализу научного творчества Якова Александровича Пономарева, и многолетняя работа с Александром Григорьевичем Асмоловым в области психологии образования. Огромное им за это спасибо!
И конечно, я безмерно благодарна судьбе за то, что она свела меня с такой уникальной и безмерно талантливой личностью – Яковом Александровичем Пономаревым! Без его самого непосредственного участия эта работа не состоялась бы. И лучшая благодарность ему – развитие того направления в психологии, которому была посвящена его жизнь. Что я и собираюсь делать вместе с другими его учениками и последователями.
Вспоминая Якова Александровича
Я все время вижу его работающим: за столом в московской квартире, за столом на даче, рассуждающим о «психологическом механизме поведения и творчества» во время прогулки по лесу… Работал он помногу каждый день. Чередовал работу с прогулками с женой по лесу, веселыми застольями у себя дома с друзьями и аспирантами.
Работа была его внутренней потребностью. Он ею жил, не замечая мелочей бытия. К таким «мелочам», к примеру, относились условия его быта: