Дочь домашнего тирана. Рената Окиньская
мне тоже всегда хотелось обладать, но которой у меня никогда не было.
Наверное, если бы я всерьез надеялась найти себе кого-то для отношений, я бы сейчас робела и не могла связать двух слов от смущения . Но я ничего такого не хочу, просто… Ну, глупо как-то взять и отшить симпатичного парня, даже не пообщавшись с ним!
Мы обмениваемся обязательной общей информацией вроде возраста и семейного положения – ему двадцать девять, мне тридцать, и он тоже свободен, как и я.
Душный летний ветер игриво дергает меня за подол белого платья и бесцеремонно треплет распущенные волосы. Небо серое, тяжелое, воздух пахнет дождем. Я все время ловлю Ивана на том, что он рассматривает меня, рассматривает с явным удовольствием – я определенно ему нравлюсь! Ничуть не меньше, чем он мне, кстати говоря. Конечно, я не собираюсь продолжать с ним общение, но несколько минут приятного флирта мне не повредят, правда?
– Кристина, вы меня извините, пожалуйста, – снова улыбается он (Черт, ну что за улыбка! Почему я никак не могу перестать улыбаться в ответ?), – дело в том, что я сейчас очень занят! Просто увидел вас – и не смог не подойти! Может, обменяемся телефонами? Я позвоню вам, встретимся в более спокойной обстановке…
А, ну вот и все! Наше знакомство будет даже короче, чем я думала.
– Ничего не имею против того, чтобы обменяться телефонами, – сообщаю я, – но дело в том, что я живу очень далеко отсюда.
– Да? – вскидывает брови он. – А я думал – вы где-то здесь живете. Просто, вы идете с пакетами, я видел, как вы закупались в магазине.
– В этом доме, – я киваю себе за плечо, – живет моя мама. Я приехала к ней в гости.
– Понятно. А «очень далеко» – это где?
– «Очень далеко» – это примерно два с половиной часа ехать, – сообщаю я.
– Понятно, – снова кивает он и достает телефон. – Ну что, продиктуете номер?
Я с интересом разглядываю его. Я не шучу про два с половиной часа (может быть даже три). Зачем ему мой номер телефона? Зачем вообще симпатичному парню общаться с девушкой, которая живет за тридевять земель, когда он здесь, у себя под носом, накопает с десяток?
Наверное, просто не хочет терять лицо, решаю я и диктую цифры. Он тут же скидывает мне звонок, и я записываю «Иван». Не удерживаюсь, и прибавляю улыбающийся смайлик – уж больно подходит.
Мне очень хочется сказать что-то типа: «Я знаю, что вы все равно не позвоните, но я пойму и не обижусь», но молчу, ведь это будет очень глупо.
– Рад был познакомиться! – его улыбка такая искренняя!
– Взаимно.
Я тоже не шучу. Знакомство приятно, пусть и такое мимолетное.
– До скорого! – решительно отвечает он.
– До скорого! – я несколько секунд задумчиво рассматриваю его спину. Спина вполне себе ничего – широкая. И даже то, что при ходьбе он чуть сутулится, ее совсем не портит.
Я перекладываю пакеты из одной руки в другую, захожу в подъезд, вызываю лифт. Лифт в этом доме – просто монстр. Он живет какой-то своей жизнью – то забывает открыть двери, то застревает между этажами. Я его побаиваюсь и часто бегаю к маме на седьмой этаж пешком. Если бы не тяжелые пакеты – и сейчас бы побежала!
Это жуткое порождение чьего-то нездорового инженерного разума благополучно довозит меня куда нужно. Приятно, что в этот раз обошлось без приключений. В кармане вибрирует телефон, и я останавливаюсь взглянуть на экран прежде, чем нажать на кнопку маминого звонка. С радостным удивлением читаю:
«Кристина, это Иван. Вы очень красивая девушка, и я рад, что познакомился с вами! Хорошего дня!».
***
После развода, который перепахал мою маму вдоль и поперек, она живет здесь, в этом районе старых панельных девятиэтажек и тенистых дворов с обилием зелени, где кажется, что время ходит по кругу. Здесь скучно, сонно, и нет ничего, кроме парочки магазинов шаговой доступности, но, кажется, ей именно это и нравится.
Их с отцом развод, такой долгий и выстраданный, не оставил маме сил на хоть какую-нибудь активность. Она переживает его последствия даже спустя несколько лет.
Бывает в жизни так, что люди созданы друг для друга, и с этим ничего нельзя поделать – они будут вместе несмотря ни на что, несмотря ни на какие преграды. Они пройдут через пространство и время, преодолеют смерть, победят все невзгоды, но обязательно будут вместе. Это судьба.
Но судьба бывает разная. Поэтому еще встречаются люди, которым быть вместе категорически нельзя. Лучшее, что они могут сделать друг для друга – это находиться как можно дальше и ничем не напоминать о себе.
Мои родители как раз из вторых.
Они определенно поженились лишь для того, чтобы развестись, но слишком заигрались в семейную жизнь, и в результате появилась я.
И я с рождения вынуждена была наблюдать, как папа гнобит и унижает маму, беспощадно и с тонким удовольствием разрушая ее сущность, и как она то отчаянно и бесполезно трепыхается, пытаясь отстоять хоть какие-то крохи самоуважения, то прогибается