История одной семьи. Книга третья. Татьяна Мартин
эти мгновения он был самым единственным и желанным на этом свете. Это было чувство упоительного единения наших с ним душ. Первая брачная ночь была восхитительной! В эти минуты я почувствовала гордое удовлетворение, что я сохранила свою девственность для этой ночи.
После такой эмоциональной бури было очень трудно уснуть, мы лежали в объятиях друг друга, и эта близость и тепло наших тел постепенно убаюкало нас, и мы незаметно уснули.
Разбудили нас первые солнечные лучи. Они нежно коснулись наших глаз и сказали: «просыпайтесь сони! Это уже наступило утро – первое утро вашей новой жизни».
– Доброе утро, моя дорогая женушка!
– Доброе утро, мой дорогой муж!
Было как-то непривычно услышать это новое для себя слово.
Было воскресенье, еды оставалось еще много и где-то к полудню потянулись гости. Продолжалось празднование второго дня свадьбы. Правда все было не так торжественно, как вчера. Я уже не была в свадебном платье и в фате, но мы еще были молодожены и наша, вчера рожденная семья, была еще совсем младенцем.
Первая неделя прошла как одна минута. Мы с Зенеком наслаждались новыми ощущениями нашей близости и почти не замечали ничего вокруг. Моя любовь была так широка, что казалась она заполнила весь мир, хотелось обнимать и любить все, что было вокруг. Весь свет был раскрашен яркими красками. Наверно отсюда и родилась эта поговорка: «Смотреть на мир через розовые очки». Но надо было постепенно возвращаться в реальный мир. Мне надо было по делам поехать в институт, а Зенеку на работу. Он брал отпуск на свадьбу и ему надо было уточнить, когда выходить на работу. На обратном пути домой, уже почти рядом с нашей улицей я услыхала, что кто-то догоняет меня сзади и почувствовала, что этот кто-то приобнял меня за плечи. Я, обернувшись, увидела, что это мой муж и в эту минуту я поняла, что только ему теперь позволительно это.
Нам с Зенеком было выделено две комнаты: угловая и бывшая кухня. Бабушка перешла жить в дальнюю комнату, в которую был вход прямо из коридора, а также и из угловой комнаты. Тома, моя сестра, с которой я встретилась, когда ездила в Москву накануне свадьбы, приехала к нам. Перед ее приездом у меня был разговор с бабушкой о том, чтобы Тома осталась жить у нас. Бабушка не возражала против этого, даже как-будто была рада этому. Она говорила:
– Вот ты выйдешь замуж, у тебя появятся другие заботы, а Тома будет со мной.
Тома поселилась вместе с бабушкой. Но их мирное сосуществование не продлилось долго. Однажды вечером разгорелся между ними большой скандал и бабушка прогнала Тому из своей комнаты. Я растерялась: «что же делать?». Я знала характер бабушки. С ней ладить было не просто и помирить с Томой их было просто невозможно. Я вообще удивлялась, как бабушка согласилась на то, что Тома будет жить у нас. Тем более, что Тома у нее ассоциировалась с нашей мамой, у которой Тома была самым любимым ребенком. А мама и бабушка были непримиримыми врагами. Тут мне пришла в голову мысль, что Тома может попроситься жить к тете Марусе и дяде Коле, бабушкиному племяннику. Для пущей убедительности, чтобы тетя Маруся приютила Тому у себя, я посоветовала ей ехать к ней прямо сейчас и плакаться, что ее выгнали. Я, конечно, не подумала, что уже поздний вечер и Тома может заблудиться в незнакомом городе, что ее надо бы проводить… Но увы у меня не была такого жизненного опыта, как сейчас. Кроме того, я как бы была и жила в каком-то другом измерении, связанном с такими кардинальными изменениями в моей жизни.
Сейчас я бы поступила по-другому, но, к сожалению, повернуть прошлое никому не дано. Тома, как она мне потом рассказывала, заблудилась и с трудом нашла квартиру тети Маруси. Когда она, вся в слезах от пережитого страха, появилась на пороге квартиры, тетя Маруся, конечно, сжалилась, и приютила ее у себя, а потом и полюбила ее как дочку. У тети Маруси никогда не было своих детей и, по-моему, к детям вообще она была равнодушна. Но тут, несмотря на свою патологическую жадность, стала покупать для Томы обновки. А бабушка и я потеряли ее доброе расположение. Она и так редко приезжала к нам в гости, больше дядя Коля, а тут и дядя Коля почти перестал бывать у нас. Тома вскорости устроилась работать в воинскую часть, вольнонаемной. Там она познакомилась со своим будущим мужем, Валерием. Он был родом из Ульяновской области и проходил срочную воинскую службу во Львове. Поженились они весной 1974 года. На свадьбу нас не пригласили. Как потом Тома мне объяснила, что вечеринку они устроили у тети Маруси в квартире и она не хотела нас видеть. Я, конечно, приобиделась, но теперь я понимаю, что это была расплата за наш с бабушкой поступок.
Валерий остался служить еще на год на сверхсрочную прапорщиком, а Тома летом этого же года уехала к его родителям в Ульяновскую область. Я помню, как мы ее провожали со Львовского вокзала, а на память у меня осталась ее фотография на ступеньках вагона. Валерий, стал частым гостем у нас на Каневской. Мы приняли нового родственника в семью. Когда он заболел и его положили в больницу, я его навещала. Я понимала, что ему нужны наше тепло и забота. Он говорил, что есть вариант остаться во Львове, но его родные хотят, чтобы он вернулся на Родину, а Тома, вообще агитирует его уехать в Сибирь, поближе к отцу, Ивану Кузьмичу и к Вите, нашему брату. Валерий не знал к чему