Космос: выходя за пределы. Коллектив авторов
лась на объявление о наборе авторских произведений в сборник, посвящённый космосу. Пред мысленным взором замелькали учебники, массы, расстояния «от» и «до» и превеликое множество цифр с бесконечным количеством нулей, стыдливо скрытых степенью десятки. «М-да, – подумала я, – и об этих световых годах и мудрёных названиях отважные составители решили создать сборник стихов и прозы? Что ж, удачи им и терпения. Жаль, что мне не удастся принять участие». Начала листать дальше и совсем забыла об этом.
Прошло несколько недель. Мне написал старый (и вовсе не старый в том смысле, в каком мог бы подумать уважаемый читатель) друг и собрат по перу с просьбой (и довольно-таки лестной, не буду скрывать) написать рецензию на коллективный сборник, над которым сейчас работает. «Конечно, не вопрос, – написала я в диалог, – высылай макет, я почитаю и напишу».
Присланный мне макет был именно макетом сборника о космосе. Я стала читать. Изначально собираясь лишь выборочно ознакомиться с несколькими произведениями, я не заметила, как прочла все. Даже инстинктивно потянулась перелистнуть дальше. Продолжить чтение. И только тогда поняла, насколько сильно ошибалась. Космос, который я обнаружила в данной книге, был вовсе не безжизненным, холодным и далёким пространством сухих цифр и звёзд. В нём есть жизнь, поняла я. Жизнь, люди, чувства, тепло, свет. Магия. И много ещё чего.
Сначала я пыталась написать рецензию. Сухую, чёткую рецензию, в которой бы указывались и освещались всякие скучные формальности вроде количества страниц, географического охвата участников, соотношения прозы и поэзии, дизайна обложки (как будто его можно не заметить) и всего, что полагается писать в таких случаях. Но я не смогла. Получилась бы неуместная и пустая вставка, лишённая и лишающая смысла. Пусть лучше будет отзыв, решила я и написала это вступительное слово, которое Вы сейчас читаете.
Разумеется, я спросила, можно ли ещё принять участие в этой уникальной межгалактической экспедиции, и успела запрыгнуть в улетающий звездолёт! Чему несказанно рада, так как мне посчастливилось занять уютное местечко на капитанском мостике и стать старпомом. Такой космос мне очень-очень по нраву. И кто сказал, что я никогда особо не любила астрономию?..
Шевченко Елена Евгеньевна,
член Союза писателей России
«Собаки восходят над хатой…»
Анна Акчурина
Небесная геометрия
Взгляни, как мерцают в воздухе
геометрические фигуры:
Эдакие квадратики и шестеренки,
мысленные призмы,
хрустальные диски Поликлета,
плывущего в водах беспамятства до-бытия…
Недоказанные теоремы,
пронизывающие воздух Эдемского сада, —
Пространство и Время
перебрасывают их друг другу,
через голову Небытия,
балансируя
на острие бесполезной иглы
схоластики…
Вызванные к жизни для тебя,
они не боятся противоречий, —
(не бойся и ты.)
Так же легко-безупречно
скользя по отвесной плоскости
жилища, обитого крепом,
они снуют во времени и пространстве,
не гнушаясь материи.
Твой дом весь в снегу.
…Только часы в нем – стоят.
Вне
За слезной, жгучей пеленой
Несбывшееся – темной рыбой
садов таинственных Магриба
дрейфует надо мной,
пересекая Млечный крен,
блистающий тяжелой сетью
живых роящихся соцветий.
Но ей не страшен плен.
Взломай же ставень ледяной.
Пусть, невесомостью играя,
звезда дробится голубая —
стальной волной.
Авалон
Вот печаль из самых бесполезных:
вьюжит, дышит льдом – вино Кометы,
в хороводе огненного спектра
Ригель, Каф и рдяный Бетельгейзе.
Что с того, что холст судьбы в порезах!
Звезд без счету и в утробе смертной.
Ночь идет, как слава – Призрак-крейсер,
а в петлице – ржавая Электра.
Всё в одну слепящую прореху:
медь… махра… кристаллы льда и страха…
Где печаль? Где тризна? Сыпь до верху:
не убудет, Gloria[1], от праха.
Поверх реалий
«Пролетели, улетели Стая легких времирей…»
Лишь
Gloria – «Слава» (лат.) – Антиземля за Солнцем. Загадочное небесное тело, являющееся близнецом Земли.