25 трупов Страшной общаги. Александр Матюхин
зажужжал, и Саша в очередной раз сбросил вызов от тети. Когда она уже поймет, что он не маленький ребенок? Когда перестанет раздражать своей чрезмерной опекой?
«Когда ты начнешь вести себя как взрослый», – мелькнула в голове предательская мысль.
Саша поморщился, стер с лица холодные капли дождя. В глубине души он понимал, что поступает неправильно. Ну в самом деле, куда он выперся на ночь глядя в такую погоду? Тетя ведь действительно волнуется и, скорее всего, не ляжет спать до его возвращения. И Маринка будет нервничать. Старший брат, блин. Пример для подражания.
Но Саша никак не мог смириться с тем, что тетя против его увлечения. Да и не увлечение это уже было, а сама жизнь. Только на улице с баллончиком краски в руке он чувствовал себя важным, нужным. Только здесь он был настоящим. А просиживание штанов на скучных институтских парах и культурные беседы за семейным ужином – это не его.
Он отправил тете сообщение: «Извини. Я скоро приду». Пошарил по карманам и понял, что денег как раз хватит на такси до дома. Но сперва нужно было кое-кого навестить. Саша почти пришел.
Неприметными двориками под взором темных окон он пробирался в глубину района. Дождь кончился, и тишину вокруг нарушали только Сашины шаги. Яичным желтком в лужах отражалась луна. Пахло сыростью и болотной тиной.
У мусорных контейнеров копошился облезлый пес. Он на секунду отвлекся от своего занятия, лениво гавкнул на припозднившегося прохожего и продолжил потрошить пакет с отходами. Саше показалось, что собачья тень вильнула хвостом.
Наконец он вышел к старому дому с аркой. Облупившиеся стены, канализационный люк в бугристом асфальте, обклеенный объявлениями водосток – это место ничем не отличалось от тысяч подобных, но для Саши было особенным. Он оглянулся по сторонам, машинально подтянул лямки рюкзака и шагнул в туннель, освещаемый единственной лампой.
– Привет, мам. Привет, пап, – тихонько сказал Саша. – Простите, что давно не заглядывал.
Это было одно из первых его граффити. Пара черных силуэтов в профиль: крепкий мужчина прижимает к себе женщину с развевающимися волосами. Никаких больше деталей – просто две тени, отпечатавшиеся на кирпичной кладке. Но в этих образах – в их контурах, в положении рук и наклонах голов – была какая-то магия. Саша и сам не понял, как так получилось. Он иногда встречал в Сети фотографии этого граффити, и в комментариях писали о незримой «химии» между персонажами. И для него не было похвалы лучше.
– Представляете, мы с тетей Галей сегодня опять…
Слова застряли в горле. Свет лампы едва добирался до граффити, поэтому Саша не сразу заметил, что родители не одни. Он достал из рюкзака фонарик и включил его:
– Что за хрень…
В полуметре от родителей был изображен такой же черный силуэт, только искривленный, неправильный. Вытянутые руки, ноги, чудовищно длинные пальцы с загнутыми когтями, а вместо человеческой головы – волчья, с непропорционально большой пастью. Проработка была отличной, словно сам Саша рисовал. Да что там –