Мозг и внушение. Владимир Бехтерев
Владимира Михайловича Бехтерева было трудное детство, бурная юность, яркая жизнь и таинственная смерть. Он до сих пор остается одной из самых крупных фигур в отечественной медицине – и не только. Биография Бехтерева широко известна, и нет смысла пересказывать ее подробно, однако хотелось бы отметить некоторые существенные моменты.
Владимир Михайлович родился далеко от всех столиц и крупных городов, рано потерял отца и воспитывался матерью в весьма стесненных финансовых условиях. Тем не менее ему удалось получить классическое образование российского интеллигента. Его alma mater стала Санкт-Петербургская медико-хирургическая академия (впоследствии Военно-медицинская). В молодости Владимир Михайлович участвовал в студенческих демонстрациях, а также воевал на русско-турецком фронте. От войны он был не в восторге, хотя потом довольно долго, даже в годы Советской власти, носил шинель офицера царской армии.
Бехтерев с юных лет был человеком деятельным и весьма жадным до знаний. Многие проблемы, за решение которых он активно брался, преодолевал буквально штурмом, с истинно военным подходом, используя при этом как личное обаяние, так и пробивные способности. А брался он за очень многое, от формулировок новых научных течений до создания новых институтов. Бехтерев был прекрасным организатором и въедливым ученым, исследующим различные аспекты функционирования человека, особенно в системе «человек – среда». Невероятно пытливый ум позволил Владимиру Михайловичу стать анатомом, неврологом, невропатологом, клиницистом, психиатром (в том числе плотно работавшим с проблемой алкоголизма и алкогольных зависимостей). Также он работал в областях социологии, психологии и педагогики, внеся существенный вклад в развитие этих дисциплин.
Бехтерев был активным популяризатором науки. На его счету более пятисот научных и научно-популярных работ, написанных без помощи пишущей машинки и компьютера.
Да, в рамках своей научной деятельности Владимир Михайлович подчас был резок в суждениях, что, возможно, в общем было свойственно тому времени: тот же Фрейд называл своих учеников, не ставших последователями, «невротиками», а Бехтерев, по слухам, не гнушался использовать слово «дегенераты», в том числе в адрес сильных мира сего. До революции он во всеуслышание говорил, что «страной руководит полоумный иеромонах», за что в том числе был любим Советской властью; однако и в адрес ее деятелей он тоже бросал реплики, похожие на диагнозы, пользуясь крепкими словечками из психиатрического лексикона. А чего стоит его выступление на открытии Первого съезда Русского союза психиатров и невропатологов в 1911 году, в котором он отмечает, что единственное место непритеснения в России – это психиатрические больницы!
Кроме того, Владимир Михайлович критиковал классических психоаналитиков, и в частности, того же Фрейда, но это уже была весьма конструктивная критика, тот самый научный спор, в котором рождается истина и продолжает свое развитие сама наука.
Одним из основных научных интересов Бехтерева, по сути давшим начало именно российской психотерапии, стали гипнология и гипносуггестивные техники как таковые. Бехтерев сам был не только теоретиком, но и активным практиком в области гипнологии и суггестии (внушения), особенно в плане лечения алкоголизма. Это направление его работ получило развитие в советское время: на него опиралась почти вся советская психотерапия и гипнология вплоть до развала СССР. И в принципе в области гипнологии и психотерапии в целом Россия была авторитетом во многом благодаря мощному вкладу Бехтерева в развитие гипносуггестивных методик.
Если набрасывать своего рода «научную генеалогию», то известный ученый Жан-Мартен Шарко, который сменил термин «магнетизм» на «гипнотизм» и стал одним из «отцов» гипносуггестии, был учителем как Фрейда, так и Бехтерева. Бехтерев, в свою очередь, был учителем таких крупных советских психиатров-гипнологов, как П.И.Буль и В.Е.Рожнов. А непосредственным учеником Рожнова – своего рода «научным внуком Бехтерева» – является в свою очередь и ваш покорный слуга.
Современные психиатрия и гипнология активно развиваются до сих пор, в том числе благодаря трудам Бехтерева и основываясь на них. Бехтерев пошел дальше своего учителя Шарко в том, что исследовал «гипнотизм» не как некое таинственное и непостижимое явление, а как одну из естественнонаучных проблем, нуждающуюся в столь же научном исследовании. В том числе и за счет такого основательного поворота решение многих проблем функционирования человеческого мозга, казавшихся ранее «скрытыми завесой тайны», сегодня решено учениками Бехтерева. А некоторые направления его работы – например, изучение биохимических изменений в человеческом организме как результата гипносуггестии – и сейчас активно продолжаются, и доклады по ним звучат на различных современных психотерапевтических конгрессах.
Бехтерев благодаря своему научному подходу к жизни оказался весьма прозорливым человеком. Взять хотя бы такое известное его изречение, что «Если больному после разговора с врачом не становится легче, то это не врач». Столь же злободневно сегодня звучат и многие другие его высказывания: «Фанатизм разжижает мозги», «Нельзя быть вождем народа, не воплощая его мечтаний», «С толпой говорить надо, не столько