Внутренняя империя Юань. Цзэдун Тао
свой Путь… – хан смерил Ван Юаня с ног до головы, – есть тут у меня люди, купцы и монахи, желающие пробраться в ставку хана Хубилая. И мне до конца неясны их намерения. Может они – подосланные убийцы, хотя и выдают себя за христиан. Понимаешь, в таком случае мне нужен человек…
– Отчего же, отлично понимаю. Но разве вы, уважаемый хан, не умеете читать в сердцах? – с иронией спросил Ван Юань. – Наргиз говорила, что вам даже известны помыслы птиц и зверей. Я всегда чувствовал себя неловко в вашем присутствии, смущался тем, что приставлен верховным каганом шпионить за вами… Особенно когда вы, "дядя", на мне останавливали взгляд. Но это был приказ и я ничего, сверх того, не желал. А вы прекрасно знали обо всем. Разве не так?
– Да, у тебя была возможность убить меня сто раз на дню. Но, в конечном счете, я доверился брату Хубилаю, Небу и тебе.
Хан вздохнул. – Надеюсь, ты уже в курсе, что произошло между Хубилаем и Арикбоги. И после всех предательств нашего меньшего любимца, брат его простил.
Хан, в который раз, глянул на Ван Юаня, словно на родного – прямо в душу. – Видишь ли, я знаю и всегда знал, что ты ищешь… не моей смерти. Как и наш старший брат Хубилай, даровавший мне ильханство. И даже если с тебя живьем будут снимать кожу или, наоборот, насыплют мешок золота – ты не воздвигнешь пяту на своего хана. А с другими не так. Человек словно змея – жалит, сам того не желая, ибо внутренняя его сущность полна яда, а он об этом даже не догадывается.
– А что, разве у меня другая внутренняя сущность, уважаемый хан? – пошел на откровенность "племянник".
Ему и самому давно хотелось узнать о себе правду. По крайней мере, Ван Юань не ведал до конца, что его томило, – помимо предательства Царства Небесного, как он полагал.
– Что-то непонятно с тобой, – многозначительно ответил хан, снова смерив его взглядом с головы до ног. – Каждый из нас носит мамлюков в себе, но не всем мамлюкам Небо развязывает руки. В тебе недостаточно дерзости, например, как в Наргиз, и этим Небо хранит тебя от больших злодеяний. Возможно, сейчас тебе самому неприятна твоя нерешительность, но идя длинным путем со временем можно достичь великого смирения. Хотя, как я заметил, Путь тебе в тягость. Кто-то идет коротким Путем – такой опасен, но честен; другой не знает куда идет, он безобиден, но глуп и этим опасен; третий, вообще, ни к чему не стремиться, – подтолкни такого, и он свалится в яму, подай ему кусок хлеба, и он отхватит тебе руку. Никто не знает, как будет действовать в той или иной ситуации, сможет он убить или нет. Есть убийцы, а есть наемники убийц – тот, кто предал надежду и веру внутри себя и предает ежечасно… Многие, в результате стечения обстоятельств потеряли живую веру, подменив ее ложью мира. Они, словно наемники, убивают за деньги.
Говоря так, хан Хулагу стал загибать пальцы на руке. Потом остановился, наведя указательный палец на Ван Юаня. – Но ты – смиренный и гордый; тебе нравиться мир, но ты не желаешь менять его на Небо, на мечту. Странный ты человек… возможно – избранный для какой-то особой цели.