Жить, чтобы вспомнить. Доминика Коллосски
бы вы, едя на машине? Ведь, быть может, это отчаявшийся убийца, который идет сдаваться в полицейский участок или же, потерявший всякую надежду на спасение дочери, отец. Все это больше напоминает какую-то банальную мыльную оперу или турецкий сериал, но на тот момент мне казалось, что я попал в самый что ни на есть настоящий триллер.
Не знаю, как я дошел до больницы и сколько времени заняла эта «прогулка», если так можно выразиться. Я шел в каком-то трансе или полусне. Скорее всего это действие адреналина, ударившего в сердце. (Именно этой фразой я бы и описал наше знакомство: «действие адреналина, ударившего в сердце»). Я поднес ее к стойке регистрации (или как это место называют в больницах? Тогда я думал уж точно не об этом.) и начал просить о помощи. Женщины тут же вскочили со своих рабочих мест и через пару минут уже пригнали каталку и начали реанимировать ее. По крайней мере я попытался спасти ее…
Через пару минут к мужчине подошла женщина со стойки регистрации.
– Простите, я понимаю, что у вас сейчас сложная ситуация, но не могли бы вы заполнить некоторые сведенья о вашей дочери. – последнее слово она сказала крайне неуверенно.
– Она не моя дочь. На самом деле, я даже не знаю кто это. Я нашел ее на улице. – сказал мужчина, почесав щетину. – И просто решил помочь.
– А у девушки были при себе какие-то документы? – не унималась женщина-регистратор.
– Не знаю, я ее не обыскивал. – покачал головой мужчина и направился к выходу.
– Вы сделали доброе дело! – крикнула ему в спину женщина. – Не хотите подождать и узнать, что с ней будет?
Мужчина остановился и, недолго думая, решил остаться.
Аннетт открыла глаза и сделала резкий глубокий вдох, когда ее легкие наконец-то снова решили поработать, но ужасные боли, теперь уже во всем теле, не прекращались. Все вокруг плыло и снова этот адски яркий свет. Она не могла пошевелиться. Вроде бы Аннетт вернулась в реальность, но продолжала чувствовать себя в океане, но уже в акваланге, ибо теперь на лице у нее была маска. Сквозь давящую водную гладь она слышала много голосов, но лишь один голос выделялся, будто мерцание маяка в тумане.
– Эй, держись давай! Как кошка цепляйся когтями, и ты выберешься! Я верю в тебя!
Эта фраза ударила ее как веслом, и она снова начала погружаться на дно. И снова темнота. Одно успокаивает, боль начала утихать так же быстро, как и меркнет свет маяка.
Треск
1
Девушка в красном бархатном платье из самых лучших тканей в окрестностях бежала все дальше в лес и все дальше от нее раздавались выкрики ее имени. Она споткнулась уже сотни раз и столько же упала. Ее платье постепенно превращалось в тряпку которой несколько лет мыли самые темные и захламленные подвалы. Девушка остановилась отдышаться, опираясь на дерево, но услышала неподалёку шорохи и снова двинулась вперед. Она понимала, что у нее больше не хватает сил бежать. Споткнувшись еще раз, она упала в кусты, усыпанные ярко красными мелкими ягодками. Оглянувшись, сквозь тонкие