Окольцованные. Гвендолен Артерберк
p>
Они не виделись уже… сколько же они не виделись? Год? Полтора? Он внезапно понял, что не может вспомнить, когда они встречались лично в прошлый раз. У него всегда были проблемы с конкретными датами. Кажется, была весна, получается, действительно прошло полтора года. Она стояла и тоже смотрела на него, широко распахнув глаза от удивления и не пытаясь выйти на перрон. В вагоне было не очень людно, поэтому никто не толкался, и они никому не мешали. Может быть, именно поэтому они так и не двинулись с места, когда прозвучало традиционное «Осторожно, двери закрываются», и поезд тронулся. Её качнуло – думая выходить, она перестала держаться за поручень, и он автоматичным движением подхватил её под локоть.
– Ну вот, остановку пропустила! – как-то удивлённо произнесла она.
– Извини… я не хотел…
– Да ничего страшного…
– Я очень рад тебя снова видеть! Когда ты вернулась?
– Прилетела на прошлой неделе.
– И ты мне ни разу не написала? – он постарался сказать это как можно более нейтрально, но в голосе прозвучали нотки обиды.
– Ты мне тоже давно не писал!
– Я ждал ответа от тебя, – попытался оправдаться он.
– А я ждала ответа от тебя, – парировала она.
Он попытался сообразить, кто кому писал последний раз. Неужели он правда пропустил какое-то сообщение?
Она уехала на годовую стажировку полтора года назад, в середине августа. Вначале они писали друг другу почти непрерывно, проводили долгие вечера в онлайновых беседах. Разделённые в пространстве, разбросанные по разным часовым поясам, они были тогда очень близки. Потом начались рабочие будни, их общение снизило интенсивность, а острое ощущение разлуки сменилось постоянным ощущением грустной пустоты. Он рассказывал о своей работе, она делилась впечатлениями от новой страны, новых знакомых, новой деятельности. Постепенно это свелось к обмену дежурными фразами: «как у тебя дела?» – «всё в порядке, а ты как?». И всё ещё хотелось бы чем-то поделиться, рассказать что-то новое, но то у него, то у неё срочный звонок, зашла подруга, вызвал начальник – и вот уже начинает истончаться и прерываться неуловимая ниточка, которая связывала их почти с самого раннего детства.
Продолжали ли они быть близкими людьми всё это время? Он не мог бы сразу ответить на этот вопрос. Любые отношения между людьми должны постоянно развиваться, подпитываться какими-то новыми впечатлениями, переживаниями, совместным времяпрепровождением. Иначе они рано или поздно неизбежно сойдут на нет, растворятся в череде дней, и превратятся только в память о прошлом. А ведь они были действительно близкими людьми. Возможно, гораздо ближе, чем сейчас, когда она находится с ним в одном вагоне. Он продолжал машинально держать её за локоть даже тогда, когда она взялась за поручень. Она не сделала попытки отстраниться, но и пока не сделала никакого движения навстречу… Он всё ещё не нашёлся что ответить, но неловкую тишину нарушило объявление:
– Следующая станция «Киевская»
– А помнишь, как мы гуляли тогда в лесу? – вдруг сказал он, воспоминание выскочило как чёртик из табакерки, и он решил воспользоваться этим подарком памяти.
Она
После долгожданного окончания мы решили поехать вдвоём на природу. Собственно, поехать на природу хотела именно я, а он, как всегда, не отказался составить мне компанию. Тогда мне по какой-то причине захотелось поехать в Ольховку, поэтому мы и встретились на Киевской кольцевой. Мне очень нравились красочные мозаики этой станции, и я любила их рассматривать, если было время. Помню, он обратил тогда моё внимание на красноармейца, разговаривающего по «мобильному телефону», у которого в руках было что-то вроде записной книжки – iPhone, по его предположению, а откинутая крышка полевого планшета подозрительно напоминала ноутбук. Он пустился в свои обычные рассуждения про путешествия во времени и тому подобные нелепости – научная фантастика всегда была его коньком. Глянув на часы, я поняла, что пора торопиться, иначе следующую электричку придётся ждать целых полчаса. Мы поспешили на вокзал, и уже через несколько минут сидели в вагоне, который неспешно разгонялся в сторону области. Он продолжал рассказывать мне про эволюцию представлений о машине времени в отечественной и зарубежной литературе, я рассеянно слушала его, время от времени вставляя глубокомысленные замечания. Ехать нам предстояло больше часа, и я целиком погрузилась в созерцание. Мне нравилось смотреть в окно, смотреть на пробегающие мимо пейзажи, проносящиеся платформы, вдыхать особый, ни с чем не сравнимый запах железной дороги, который у меня всегда ассоциировался с приключениями и путешествиями…
– Ты меня совсем не слушаешь, – вдруг сказал он с ноткой обиды.
– Почему же? Слушаю, конечно.
– Ну и о чём я рассказывал?
– Последнее, что ты сказал, было про связь квантовой наблюдаемости на макроуровне и возможности изменения хода прошлого без создания парадоксов, – не задумываясь, воспроизвела я последнюю его фразу. Этому я научилась ещё в школе – на самом скучном уроке, когда учителя никто даже и не пытается