Скитания Кота. Юрий Вячеславович Ситников
ка принесли домой, и одиннадцатилетний Димка назвал его Котом.
Шло время, котёнок, как и его юный хозяин, взрослел, превращаясь из забавного несмышлёныша в упитанного рыжего красавца. Потом Кот сделался стариком, а чуть погодя долгожителем. Семнадцать лет – не шутка.
Вырос и Дима: озорной мальчишка стал мужчиной, женился на Марине, и вскоре на свет появился ребёнок – Дениска.
Кот боготворил свою семью. Для него она была святыней, без них, родных и близких людей, он не мыслил своего существования. Вся его жизнь зависела от хозяев: Димы, Марины и пятилетнего Дениски.
Любимым местом Кота в квартире по праву считался кухонный подоконник. Такой удобный и широкий; лежать на нём – одно удовольствие: можно вытянуть лапы, лениво зевнуть, дёрнуть хвостом и царственно осмотреться по сторонам. А у плиты суетится Марина, и Кот мурчит, наблюдая за её торопливыми движениями. Занимаясь готовкой, она изредка смотрит на Кота, и когда их взгляды пересекаются, начинает улыбаться. Улыбка у хозяйки красивая, и голос приятный: нежный, шелковистый.
Потом в кухне появляется Дима, подмигивает Коту, касается пальцем его влажного носа, чешет за ухом. Кот щурится от умиления.
Самый юный хозяин – Дениска – был на особом счету. Его Кот любил больше остальных, оно и понятно – ребёнок. Любое появление Кота воспринималось Дениской настоящим праздником. Мальчик отбрасывал в сторону машинки или карандаши, закрывал книжки, переставал смотреть телевизор. Пришёл Кот, рыжий гигант – друг. Его надо крепко прижать к себе и обязательно уткнуться лицом в мягкую пушистую шерсть.
Обнимая Кота, Дениска на миг замирал, а потом начинал громко смеяться: задорно и звонко. И его весёлые веснушки смеялись вместе с ним, и нос морщился, а на щеках появлялись аккуратные ямочки. Дениска разговаривал с Котом, задавал ему вопросы, рассказывал истории из своей детской жизни – истории важные и интересные, иногда тайные, о которых даже родителям не осмеливался сказать.
Кот его слушал, мурчал, перебирал передними лапами, не выпуская когтей, вглядываясь в искрение глаза своего лучшего маленького друга. Дениска снова хохотал, и создавалось впечатление, что в комнате начинали звенеть хрустальные колокольчики. На смех сына приходила Марина, останавливалась в дверях, улыбалась и говорила, что пора идти ужинать.
Дениска бежал на кухню, Кот семенил следом. В углу стояло несколько мисок: одна с водой, вторая с геркулесовой кашей, третья (самая любимая и большая) имела форму лежавшего на спине мышонка. В эту миску Марина всегда насыпала сухой корм.
Во время еды в кухне воцарялась идиллия; ею дорожили не только люди, ею дорожил сам Кот. Он хрустел сухими шариками, слыша за спиной торопливый голос Дениски (тот опять рассказывал родителям какую-нибудь очень «важную» новость); а чуть погодя начинал говорить Дима, размеренно и спокойно. Дениска не сдерживался, перебивал отца и его смех заполнял каждый уголок кухни. Когда в разговор вступала Марина, Кот всегда оборачивался. Её голос казался ему мягким белым облаком, хотелось запрыгнуть на колени хозяйке, зажмуриться и ощутить на спине лёгкое прикосновение тёплой ладони.
Когда однажды Кот заболел, Марина лечила его лекарствами и своим голосом. Укутала в махровое полотенце, держала на руках и каждые два часа вливала в пасть ложку горькой микстуры – рекомендация ветеринара. Потом делала укол, качала Кота, словно тот был младенцем, успокаивая и отводя боль голосом с нежной интонацией.
Кот слушал Марину, и ему становилось легче: утихала боль, спадал жар – хвори отступали.
Вот что такое преданность, взаимопонимание и любовь. У Кота была семья, и он был счастлив.
Счастье – частичка тепла, подаренная близким человеком.
***
Полгода назад, едва наступил цветущий июнь, семнадцатилетнего Кота отвезли на дачу. До того дня он видел мир исключительно из окна, сидя на широком подоконнике. Улица, и та неизведанная, оттого и чуждая пониманию свобода, казалась некой иллюзорностью. Мир в границах квартиры считался основным; всё, что за его пределами – и улица с ярким солнцем и куском неба, и деревья, искусно менявшие цвет листвы в зависимости от сезона, и маленькие люди, снующие туда-сюда, и машины, и даже ветер, что так свирепо завывал по ночам в ненастную погоду – всё это относилось к царству призрачных фантазий.
Кот не мог потрогать лапой парящий в воздухе листок, не мог прыгнуть на скамью, на которой грелись бездомные кошки, ощутить твердь пыльного асфальта, вырыть ямку в песке, пройтись по газонной траве. Это было за пределами его возможностей, следовательно, воспринималось не более чем красивым миражом.
И вдруг на старости лет Кота привезли на съёмную дачу. Пришлось увидеть мир другими глазами. Свобода оказалась настолько интригующей и манящей, что Кот пьянел от её безграничности. Он слился с ней, вместе они стали ещё большей свободой; Кот ощутил себя властелином необъятных просторов.
На пике своего кошачьего блаженства, потеряв бдительность и не умея правильно разбираться в хитросплетениях людских характеров (откуда домашнему коту научиться этой премудрости), Кот был похищен соседкой