Центральный банк РФ как мегарегулятор финансового рынка. И. Я. Ковальчук
вышеперечисленное – не недостаток, а именно специфика, характерная для нас или для группы разных стран93. Но она позволяет прийти к выводу, что наш финсектор таит в себе много рисков дополнительно ко всем тем, что он генерирует просто потому, что является финсектором экономики. К информационному дисбалансу, «чрезмерной» гибкости и скорости развития добавляется огосударствление, олигополия, проблемы взаимодействия правительства и гражданского общества. Получается, что насколько бы эффективной свобода не была, она должна быть принесена в жертву устранению этих рисков. Таков современный мейнстрим, как нельзя лучше ложащийся на российский этатизм. В нем послабления возможны только в порядке исключения, да и то прежде всего в таких сферах, как валютные отношения или отношения по поводу драгоценных металлов, где в общем-то возврат к полноценному регулированию уже невозможен, а вот жизнь «портить» можно меньше. Более того, государство в рамках такой парадигмы может не стесняться своего «хозяйского» отношения, что весьма наглядно проявляется во взаимоотношениях ФНС и импортеров/экспортеров, ничем принципиально не отличающихся от отношений ЦБ и поднадзорных ему банков. Единство финрынка, поддержанное российскими реалиями.
Глава 3. Организация государственного вмешательства в финансовый рынок
§ 1. Концепция мегарегулятора
Термин «мегарегулятор» относится к числу наших изобретений и в принципе имеет довольно широкое значение. Им обозначается такой орган, который наделен крайне широким набором полномочий в одной большой сфере компетенции и который при этом имеет достаточную степень независимости от иных управленцев. Короче говоря, это – орган почти без конкурентов. С этой точки зрения, можно говорить о Конституционном Суде РФ как «мегарегуляторе», поддерживающим во всех сферах жизни общества режим «конституционализма», или о «мегарегуляторе» в сфере интеллектуальной собственности, который потенциально может взять на себя функции регистрации всех авторских, патентных прав, прав на товарные знаки, не «делясь» ими с госкорпорациями и органами обороны и безопасности94. Центральный банк России является мегарегулятором финансового рынка. В зарубежной литературе в данном случае используется скорее не институциональное, а функциональное определение – рассуждают об integrated model of financial sector supervision, то есть интегрированной модели надзора за финансовым сектором, общеупотребительного термина для обозначения того, кто им занимается, нет95.
Концепция мегарегулятора сравнительно молода. Традиционно его история отсчитывается от 1986 года, когда Норвегия передала единому Управлению кредитного (с 2009 года – финансового) надзора (независимому от Банка Норвегии) банковский надзор и регулирование деятельности бирж и страховщиков, что стало катализатором аналогичных реформ в Дании (1988) и Швеции (1991). На самом деле, за 2 года до этого, Сингапур создал из Денежно-кредитного управления, выполняющего функции центрального
О том, что российская практика огосударственного банковского сектора опровергает распространенное мнение экономистов-теоретиков о неэффективности такой организации этой сферы экономики, см.: Поспелова Е. А. Влияние государственного присутствия в банковском секторе на экономическое развитие страны // Экономические отношения. 2020. Т. 10. № 1. С. 161-174. Примечательно, что еще российские цивилисты конца XIX – начала XX вв., рассматривая проблему концентрации банковского капитала, возможности управлять им из единого центра, прогнозировали введение государственной монополии на банковское дело: Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. М., 2003. Т. 2. С. 406.
См.: Кокотов А. Н. Конституционный Суд России и макроправовое регулирование // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 3. С. 3-7. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Право интеллектуальной собственности: Учебник / под общ. ред. Л. А. Новоселовой. М., 2019. Т. 4. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
Существует термин unified financial sector supervisory agency (орган унифицированного надзора за финсектором) и более короткий integrated supervisory agency (орган интегрированного контроля), но каждый автор по сути употребляет ту словесную форму, которая ему больше нравится, ср.: Siregar R. Y. and James W. E. Designing an Integrated Financial Supervision Agency: Selected Lessons and Challenges for Indonesia // ASEAN Economic Bulletin. 2006. Vol. 23. No. 1. P. 98-113; и Martinez J. and Rose T. International Survey of Integrated Financial Sector Supervision // Policy Research Working Papers. 2003. URL: https://elibrary.worldbank.org/doi/abs/10.1596/1813-9450-3096. Думается, отсутствие единого термина в зарубежной литературе и наличие его у нас являются равнодопустимыми ситуациями, которые не требуют исправления и каких-либо дополнительных теоретических дискуссий.