Круг. Агентство чрезвычайных ситуаций. Мик Зандис
концах. А ты еще и шампанского наглотался. Лучше я возьму такси.
Антон остановил автомобиль с зеленым огоньком и помахал на прощание. Мимо прокатила полицейская машина и остановилась на запрещенном для парковки месте в соседнем квартале. Марис прошел во двор к своей «королле», сел за руль, устало откинулся на спинку сиденья и ощутил, как отяжелевшие веки опускаются сами собой, а голова клонится куда-то вперед и вбок. В окне его офиса мелькнул отблеск света и жалюзи шевельнулись, словно кто-то выглядывал из-за них наружу. Или это только что ему приснилось?
Он встряхнулся и открыл дверцу, впуская в машину свежий ночной воздух. От недавнего опьянения не осталось и следа, но кто знает, сколько времени шампанское держится в крови. И еще эта полицейская машина в соседнем квартале. Лучше последовать примеру Антона. Он выбрался наружу, вытащил мобильник и еще раз взглянул на окна офиса. Стекла мирно отражали свет освещающего двор фонаря, жалюзи не колыхались. Наверняка движение за ними ему только привиделось. Или приснилось. Он достал брелок и нацелился на кнопку от калитки у автоматических ворот, но ноги, повинуясь необъяснимой части сознания, которой он привык доверять больше, чем логически осмысленным действиям, уже вели к входу, ведущему в здание со двора.
Лестничную площадку освещала тусклая ночная лампа. Мягкие лоферы ступали почти бесшумно. Он добрался до своего офиса и застыл у входа, напряженно вслушиваясь в тишину, едва нарушаемую шуршанием шин немногочисленных машин со стороны улицы. Замок выглядел нетронутым. Он достал ключ, отпер дверь и включил свет в маленькой приемной, пытаясь мысленно восстановить в памяти зрительный образ помещения перед выходом в галерею. Все как будто было в прежнем порядке. Разве что кресло у стола было немного сдвинутым в сторону. Или казалось сдвинутым.
Он взял со стола тяжелый том Национальной энциклопедии, крепко сжал его ладонью правой руки и вошел в свой кабинет. Фонарь во дворе был почти на уровне окна, и даже в самые темные вечера при выключенной потолочной люстре все предметы в кабинете были отчетливо различимы. Другое дело в не имеющей собственного окна приемной. Поэтому, покидая по вечерам офис, дверь между двумя комнатами он всегда оставлял открытой. Мог ли он сегодня в спешке закрыть ее за собой? И если отблеск света ему не приснился, упасть на окно кабинета он мог только через дверной проем.
Он прошел к своему столу, положил энциклопедию и нажал на рычажок, спрятанный под держателем курительной трубки. Диктофон включался только на звук. В основании держателя что-то зашуршало и раздался короткий телефонный звяк, видимо, от пришедшего от Лиги сообщения перед выходом в галерею, потом запечатлелся звук шагов и стук закрывающейся двери. После непродолжительной тишины раздался легкий шорох, приглушенный звук, как при перемещении мебели, и чье-то тяжелое дыхание, скрип ящика и шелест перелистываемых бумаг. Сопение, легкое поскрипывание и даже повизгивание, как от работы какого-то электроинструмента, длились еще минут пятнадцать, потом звук начал удаляться, опять наступила