Фатум. Том первый. Паруса судьбы. Андрей Воронов-Оренбургский
в сентябре случилось ему оказаться на балу у мецената Строганова, куда помимо иной знати приглашена была и американская миссия. Птенцов гнезда Вашингтона он видел и ранее − послы давненько, с июля, топтали мостовые Санкт-Петербурга в молитвенном ожидании решения его величества Александра.
Крепкий и свежий был сей народец, но шумный зело, под стать морской птице. Злые языки жалили: дескать, янки грубиянством полны, расчески в кармане не носят и не знают, в какой руке вилку с ножом держать. Однако на деле оказалось иначе: все знали − американцы не хуже других, а во многом и поравняться на республиканцев было не грех. От одного морщился Осоргин: уж больно горластые были «просители», перекликались во все горло, точно в лесу, трескали друг друга по плечам при встрече, трясли руки, будто оторвать хотели, и оглушали взрывами хохота.
Именно там, у Строгановых, князь впервые увидел леди Филлмор, и…
Он никогда еще не танцевал так ни с одной из своих пассий, как в ту ночь в банкетном зале у старого графа.
Музыка и ее глаза, блеск зеркал и ее волосы, тысячи свечей и ее грация околдовали князя, подчиняя ноги танцу, а душу − желанию быть непременно с ней, непременно долго, хоть до утра, хоть…
Когда отзвучал последний такт и разрумянившаяся анг-личанка, опомнившись, хотела сделать реверанс, он придержал ее локоть и тихо молвил, прилично склонившись к уху:
− Прошу, не покидайте меня, мисс. Умоляю, продолжим. Вы − само совершенство! Котильон15 тоже мой!
И вновь они закружились, прекрасные, как юные боги. Ноги, казалось, существовали помимо них и, раз начав, без устали исполняли с детства заученные движения. И все же Аманда высказалась:
− Вы слишком настойчивы, князь. Так не принято.
− Однако, сие волнует и вас, и меня? − парировал он.
− Но мы не одни… − она не давала покоя пышному страусовому вееру.− Вы должны знать приличия, князь.
− Гости тоже,− офицер не отрывал от нее глаз.
− О Боже, к нам идут!
− Всех к черту! − рука Алексея легла на ее талию.
Задиристо грянула мазурка, и Осоргин, сверкнув веселой улыбкой, сильным поворотом увлек ее в танец.
* * *
Минула неделя, следом другая, третья…
И они встретились вновь, все так же случайно, но теперь у Синего моста, что был перекинут с груди Исаакиев-ской площади на другой берег Мойки. Алексей возвращался из правления РАКа16 домой, когда услышал знакомое, теплое, женское, с акцентом:
− Вы так невнимательны, князь.
Он оглянулся и увидел ее. Аманда, прищурившись на редком осеннем солнце, сидела в лаковой коляске «визави» с открытым верхом и поигрывала упругим стеком. И опять его покорила ее уверенная, изысканная красота.
− Вы! − он порывисто подошел и, коснувшись губами ее прохладной перчатки, замолчал, чувствуя, как перехватило горло, как вспыхнуло в груди и стало горячо и волнительно.
− Я тоже рада, что снова вижу вас… Хочу надеяться, не в последний,− в
Котильон (фр. cotillon) − танец времен Людовика XIV; состоит из нескольких фигур, выбор которых зависит от танцующих. Сперва танцует одна пара, а другая повторяет то же самое. Отличается игривостью, темпом и весельем.
РАК − Русско-Американская компания. Открытие северо-запада Америки Берингом и Чириковым привело впоследствии к заселению Аляски и Алеутских островов русскими охотниками, зверобоями и промышленниками и присоединению этих огромных территорий к владениям Российской Империи, что, в свою очередь, привело к основанию знаменитой Российско-Американской компании (РАК). До образования РАК, получившей монопольные права на этих территориях, на Алеутских ост-ровах бойко промышляли морского зверя многочисленные сибирские торговые компании, яростно конкурировавшие между собой и даже враждовавшие.