Солнечные зайчики. Александра Заскалето
защищаться. Она все-таки пропустила несколько ударов, боясь, что нанесет ему вред, если будет отбиваться. Когда он снова врезал ей по носу, поняла, что нужно просто спрятаться. Каким-то чудом добралась до кухни, смогла запереться и позвонить Виктору. Пока ждала его, Пашка… или Комо угомонился. Сейчас он спал в своей комнате.
Виктор не понял ничего, вернее, ничему этому не поверил. Было ясно, что Маша не сама нанесла себе эти побои, но и представить, как девятилетний сын колотит родную мать, да еще и с такой силой, было трудно. Он успокоил Машу, обработал раны, напоил ее валерьянкой и уложил спать. Сам же остался до утра, чтобы поговорить с Пашей, в существование Комо он так и не поверил.
Утром он беседовал с Пашей – это был тот же самый мягкий, но конкретно сегодня очень расстроенный ребенок, каким он его знал. Только взгляд стал не по-детски серьезным, на Виктора как будто смотрел престарелый судья.
– Сынок, ты помнишь, что произошло? – начал аккуратно отец, когда оба пили чай на кухне. Маша еще спала в своей комнате.
– Конечно, помню. Ты не пришел ко мне на матч. Наврал, что не можешь прийти, а сам просто развлекался, – Пашка насупился, говорил тоном обиженного ребенка, каким он, по сути, и был, так что это успокаивало, появилась надежда, что вчерашний ужас Маше просто померещился.
– Прости, – тихо произнес Виктор, он действительно раскаивался в том, что произошло. – Прости, сынок, я не думал, что все так получится. Я… я так виноват…
Паша только обиженно вздыхал и ничего не говорил больше, продолжая есть бутерброды с шоколадной пастой. Виктор решил все-таки выяснить, что же вчера произошло.
– Паш, а ты помнишь, что случилось потом, вечером? – начал аккуратно отец.
– Я расстроился, плакал долго… а потом уснул, – резко ответил сын и еще больше насупился, спрятал голову в плечи и продолжил пить чай, но делал это с какой-то непонятной яростью.
– Сынок, а ты… эм… ты вчера маму никак не обидел случайно? – сделал еще одну попытку Виктор.
– Пап, ты чего?! – разозлился сын. – Это же моя мама! С чего мне ее обижать?! – лицо вдруг стало совсем злым, он отставил кружку с чаем и сжал кулаки. Тут только отец заметил, что на костяшках пальцев у сына свежие синяки и ссадины. Он подумал, что Маша могла быть права и вчера действительно произошло что-то страшное. Виктор только собрался успокоить Павла, как в комнату вошла Маша. На разбитом лице она пыталась изобразить улыбку, но было очень хорошо видно, что накануне ее били.
– Мама, – жалостливо начал Пашка. – Что случилось? Что с тобой?!
Он подскочил к Маше и начал ее обнимать, та тоже обняла его и поцеловала в макушку. Они простояли так какое-то время, а потом Маша усадила сына за стол, села рядом и спросила с опаской:
– Сыночек, ты помнишь, что вчера произошло?
– Я помню только, как мы пришли домой, я долго плакал в своей комнате, а потом заснул.
– И все?
– Ну да, проснулся я только утром… А что случилось-то, пока я спал? – Пашка смотрел на родителей