Четвертое измерение. О природе человека и о смысле жизни. Виталий Савилов
могут вести себя только живые сущности. Вполне, что это живые существа, – такая мысль одновременно пришла в голову всем троим членам экипажа.
Там, где прежде стояли планетолёты – было пусто. Ни санеров, ни пилотов. Остались только на поверхности каменистой почвы хорошо различимые неглубокие шесть вмятин от треног. Куда они исчезли? Никакой связи! И откуда возникли эти два ярких ослепительных шара? Не вполне ещё осознавая, что же всё-таки произошло, возникло вдруг страшное предположение: – Они уже, вероятно, погибли!?
В большом зале управления, в мягких глубоких с высокими спинками креслах, перед длинным широким пультом сидели три человека. Их лица выражали скорбь и страдание. Между ними два кресла стояли пустыми. Три человека – оставшийся экипаж корабля. Обследуя вокруг скал и на многие километры от них каждую пядь поверхность планеты, не осознавая еще в полной степени трагичность развернувшихся событий, они стали свидетелями, как на их глазах, вероятно, только что погибли два их товарища.
Приборы наружного наблюдения вывели на экран бокового дисплея изображение возникших вдруг из ниоткуда два огненных ослепительно ярких шара, поражающие невероятной красотой своими цветными переливами. Они находились почти рядом, едва не касаясь внешней поверхности корабля, медленно перемещались вдоль корпуса, огибая его, не спеша совершали облет, описывая круги.
Командир корабля, склонившись над пультом, неторопливо передвигал правую руку над панелью, прикасался пальцами и нажимал одну или другую кнопку, периодически вскидывал голову, внимательно всматривался в голубое ровное свечение большого экрана и, порой, подолгу задерживал взгляд на изображении поверхности планеты в ожидании обнадеживающей какой-либо информации. Через одно пустое кресло справа от командира сидел молодой человек, расположившись близко к пульту, изредка притрагивался пальцами к кнопочной и тумблёрной панели, подолгу всматривался в периодически сменяющиеся изображения секторных зон на правостороннем боковом экране. В кресле слева возле командира, отодвинувшись от пульта и иногда вскидывая глаза на левосторонний большой дисплей, сидел пожилой мужчина с приятными благообразными чертами лица. Светло русые, густые с сединой слегка вьющиеся волосы красиво обрамляли его высокий лоб и лицо, опускаясь до середины ушей. Небольшая волнистая светло-русая с проседью борода делало его сходство с людьми, которых возникает желание называть мыслителями, или философами. Не очень тонкий, прямой крупный нос, широкие, густые темные красиво изогнутые брови – все его лицо выражало болезненное напряжение. У всех лица были напряжены, которые выражали чувство тревоги, боль и надежду.
– Это Рич и Грэй, – проговорил пожилой с благообразными чертами мужчина. Он пристально смотрел на экран с задумчивой отрешенностью, с скорбным взглядом.
Командир, занятый обследованием черных скал и своими мыслями, не сразу заметил появление огненных шаров на боковом