Вологодское разорение. Александр Быков
любовь: значит, хочет сызнова мира.
– Мира! – вздохнул второй стрелец. – Мир давно пора установить, землю пахать. Смотри, кругом пустоши, крестьянишки кто побит, иные в бегах, и волков развелось видимо-невидимо! Надобно порядок наводить на земле русской.
– Так что, брат, если по уму разобраться, то надоть в Ярославль править, а потом уж со всем Ополчением и на Москву иноземцев вышибать.
– А как же государь избранный?
– А ты его выбирал? Бояре выбирали, вот пусть они и ответ держат. Где он, твой Ладислав? В Кракове али еще где? Нетути его на Москве, а значит, и власти его нет.
– Складно заворачиваешь, но как бы головы через это дело не лишиться!
– С ляхами свяжешься – точно лишат и кошеля, и головы. Я от знающих людей слышал, за «Советом всея земли» сила. Господь их верной дорогой ведет, и скоро Смуте конец.
Они крикнули ярыжку, тот принес две кружки хмельного зелья. Выпили, расплатились «ярославскими» копейками и, чуть пошатываясь, пошли прочь от кружечного двора отдыхать после трудов праведных.
Через несколько дней большой отряд из стрельцов, разного чина городских людишек-ратников отправился из Вологды к Ярославлю в помощь ополченцам. Это был уже второй отряд: первый ушел к князю Пожарскому еще в начале лета. Город Вологда остался без войск. Стража на воротах и полторы сотни разных людей на охране складов и амбаров от воришек – не в счет.
Глава 2
Вологжанка Аграфена Соколова, мужняя жена и мать, осталась на хозяйстве одна. Глава семейства Иван еще в начале лета ушел со стрельцами в Ярославль. «Не могу, – сказал, – дома сидеть, ждать невмоготу более, когда Смута канет. Надо за правое дело самому порадеть».
Иван был в ратном деле не новичок, под знаменами воеводы Михайлы Скопина-Шуйского воевал ляхов. После воцарения на престоле королевича Владислава вернулся домой в Вологду.
Деньги от ратных трудов были скоплены – хватило, чтобы ремесло и торговлишку завести, жениться на Аграфене, которую знал еще до похода. Через год первенец у Соколовых родился, мальчик. Сейчас второе лето ему пошло. Иван мечтал о трех сыновьях, а уж дочерей, говорил, сколько Господь даст. Много детей в доме – к счастью!
Соколов недолго сомневался и, как только прошел клич вступать в Ополчение, сам пришел и товарищей подговорил.
Ух и зол он был на ляхов! – еще со времен воеводы Скопина-Шуйского зол. «Мало того, что они свою шляхетскую веру на православную Русь несут и наше исконное ни во что не ставят, так еще гонор свой повыше всякой веры у них, а уж словечки поляцкие поганые про русских людей хорошо ведомы. Тьфу, срам!»
Аграфена не причитала, узнав, что муж уходит в Ополчение, молча перекрестила и собрала в дорогу. Теперь ей надлежало управляться за главную, пока муж в походе.
Хозяйство Соколовых бедным не назовешь: во дворе кузница, лавка в Кузнецкой слободе, двое парней-работников и девушка Феклуша – нянька для пригляду за малым и по хозяйству для помощи.
Девушка-сиротка сызмальства жила у родителей Аграфены, которые выкупили бедняжку у одного торговца. Когда Аграфена вышла