Мы Люди. Алина Распопова
и модель… 14 ноября, 2078 год».
Эти сообщения, как и многие прочие научные заметки, появившись каждая в своё время на информационных ресурсах, утонули в общем потоке новостей. Научные статьи интересовали немногих. Жизнь шла по накатанной колее, мир, казалось, развивался сам собой, общество было стабильно.
Глава 2
Шёл 2114 год.
– Мы ничем не можем вам помочь.
Сказав эту фразу, Кретов наморщил лоб и отвёл взгляд от сидящей перед ним семейной пары. Он устремил свой взор в окно. Там, за хрупкой поверхностью поляризационного стекла, защищающей комнату от ярких солнечных лучей, стояло лето – знойная пора, когда южный ветер приносит откуда-то издалека пряный запах травы и луговых цветов. То время года, при котором под тенью облаков плещется зелень деревьев. Кретов посмотрел на небо и подумал, что только оно-то и остаётся неизменным. Вот так же когда-то смотрели в эту бездонную синь его отец, и дед, и прадед, и каждый представитель своего поколения, жившего некогда на Земле.
– Мне очень жаль, – произнёс Кретов, а сам подумал, что, если так будет продолжаться, человечества скоро не станет. Мы исчезнем, подобно древним животным, и тогда некому будет любоваться ни небом, ни облаками, ни раскинувшейся под ними красотой. Города опустеют, стены зданий разрушит время. Земля останется. Она существовала прежде и, вероятно, будет существовать ещё миллиарды лет, но на ней уже не будет нас.
Численность людей планеты неумолимо сокращалась. Теперь уже было понятно, что это необратимый процесс. Люди утратили способность размножаться.
Кретов был врач. Он видел угасание собственной нации наяву. А ведь когда-то их было полмиллиарда, теперь же – только два миллиона. Раньше это был крепкий, многочисленный народ. Теперь же почти каждой паре, проходившей у него лечение, Кретов вынужден был говорить эту фразу: «Мы не можем вам помочь». Рождение детей, воспроизводство потомства, то, что было естественным раньше, стало ныне недостижимым.
Люди, сидевшие сейчас пред ним, давно смирились. Пары, приходившие в его кабинет, появлялись в этой комнате, уже утратив надежду. И даже оказавшись здесь, все они получали лишь шаткий шанс на совершение чуда.
– Мы провели полное обследование вас и вас, – Кретов поочерёдно указал на каждого из супругов. – Мы внедрили в ваше тело, Ольга, биомолекулярную оболочку, вмонтировали стимулирующие ликвидные чипы вам, Андрей, на протяжении семи лет каждый месяц мы проводили искусственное выращивание эмбрионов и при помощи наносеток поддерживали дальнейший процесс. Таким образом, были выполнены все стандартные процедуры, которые по статистике в одном случае из ста способны привести к рождению потомства.
Кретов вздохнул.
– Семь лет, – продолжил он. – Это предельный рекомендуемый срок для проведения процедур репродукции. Дальнейшее их продолжение по истечении семи лет считается нецелесообразным и опасным.
– Но как же так?!
Мужчина, сидящий перед Кретовым, встал. На вид ему было лет сорок, на самом же деле – ещё не исполнилось и тридцати. Невысокий, худощавый, он был из того поколения людей, в котором никто уже не имел родных братьев и сестёр. Как и все прочие, их с женой пара была образована в рамках проекта «Возрождение». Биологическая совместимость обоих партнёров являлась на сегодняшний день главным условием создания семьи. Находящиеся сейчас в кабинете Кретова Ольга и Андрей были идеальными друг для друга супругами. Совпадало всё, от генофактора крови до эмоциональной совместимости, однако, даже в этом случае шанс появления потомства был ничтожно мал.
– Вы же не можете вот так всё остановить, – продолжал мужчина. – Александр Сергеевич, мы можем и дальше каждый месяц приезжать на процедуры.
Кретов знал, почему так беспокоится этот человек. Государство обещало немыслимые деньги тем, кто будет способен оставить после себя потомство. Их детям достанется всё – опустевшие особняки, техника, средства, земля. Эти люди будут сказочно богаты.
– Нет, – решительно ответил Кретов. – Андрей, в вашем случае мы бессильны. Поймите, в тело вашей жены внедрена сложнейшая биологическая структура, которая в случае своей эффективности в принявшем её организме уже давно бы дала результаты.
– Нет, вы не можете так поступать с нами! Нет! Вы не имеете права отказывать нам в дальнейшем лечении. Вы обязаны поддерживать всех, кто хочет иметь детей! Вы же врач… – это вмешалась в разговор жена Андрея Ольга.
Кретов её понимал. Женщины всегда переживали эту проблему острее. По-прежнему рождение и воспитание детей для них оставалось, в какой-то мере, смыслом жизни.
– Ольга, скажу вам честно, это уже небезопасно, – продолжил Кретов. – Семь лет вы на стимуляторах. Семь лет! Уже сейчас мы наблюдаем нарушения работы всех систем вашего организма… Затронуто всё – сердце, лёгкие… Вы уже не сможете жить без наших лекарств. Ещё немного, и ваш организм начнёт давать такие сбои, за последствия которых отвечать я уже не берусь. Изношенность ваших органов соответствует состоянию пятидесятилетнего человека, а вам ведь всего двадцать восемь…
– Ну