Вуду. Александр Кузьмич Лесовой
на это одобрительно кивали головами, говорили, что мол, это для их роста и силы. А комбайнер, дядя Никифор, сидящий рядом, незаметно подкладывал часть своих кусков в Сашкину миску. На детское возмущение он одобрительно ухмылялся.
– Жуй, жуй, дитя, у тебя зубки молодые, крепкие! И будут ещё крепче. А у меня зубов мало, не прожую я такое мясо, – явно лукавил колхозник, глядя на ребенка теплыми и ласковыми глазами.
Его крепкая и жилистая ладонь погладила Сашкину голову. Ребята видели и чувствовали, пусть немного грубоватую, чисто мужскую, не всегда открытую и явную, заботу и любовь старших по отношению к ним. Взрослые растили себе достойную смену и вкладывали свою душу в них. Чему же тут удивляться?
– Какое такое жёсткое мясо! Я его вываривала, как полагается! – с обидой в голосе возмутилась повариха. Потом поняла хитрость комбайнера и уже по-другому, примирительно добавила, что мол, бывает и у неё огрехи!
Все обедали не торопясь, с наслаждением, с явным уважением к пище и самой поварихе.
Дождавшись достойной оценки нового второго блюда (макароны по-флотски были просто изумительными!), тетя Даша засобиралась уезжать.
– Пустую посуду, сложите в ведро, остатки хлеба – в кастрюлю, да крышкой накройте, дабы не заветрелся. В бидоне компот, сами наберёте, сколько хотите. А, я, поеду других кормить, на обратном пути всё заберу, – улыбаясь, распорядилась Пулеметчица.
Помахала рукой, умчалась, укатила весёлая и добрая душа. Стало тихо, знойно и немного грустно. Закончив обедать, выпив по большой алюминиевой кружке компота, мужики, молча, как по команде закурили. У всех были папиросы «Север». Правление колхоза закупило в Сельпо партию папирос и выдавало всем в поле на сутки по две пачки, чтобы не отвлекались от работы и не бегали в магазин. Работников это устраивало и папиросы нравились.
Мужики курили, молча, как бы украдкой, согнувшись, сбивая пепел себе в ладони. Затем, поплевав в эту же ладонь, тушили в ней окурки и с силой затаптывали в землю – не дай Бог допустить пожара, солома как порох, загорается моментально! Береженого Бог бережёт, свой хлеб, свое поле, свои и заботы!
– Ну, хватить сидеть, пора и за работу, – сказал кто- то.
Мужики, как по команде, встали, так же молча, пошли. Комбайнеры с помощниками к комбайнам, шоферы – к автомашинам, ребята, собрав посуду и хлеб, как велела Даша-Пулеметчица, побежали следом.
Сашка стоял и смотрел на удаляющихся людей, запылённых и пропитанных потом, натруженных и уставших, взрослых и молодых, но таких крепких и сильных, добрых и чистых душой, где нет места злости, зависти, подлости и предательства.
– Да, плавки ваши ещё целые, не порвались? Сегодня вечером будет примерка вашей формы, – матушка хитро улыбнулась.
Сашка радостно подхватился, громко чмокнул в щеку матушку.
– Спасибо, мамуля! Плавки у всех в норме. А вот за форму – особая благодарность! А номера пришьёшь?
– Пришью, пришью.