Эфир. Артур Шатиль
ра, юга, запада и востока – угрожающе рычал потоп.
Молодая женщина, одетая в лёгкое летнее пальто, глядела на восток. Туда, где ещё час назад существовал город. Последний… Тот, которой был оставлен навсегда; в который эта красивая женщина, с уставшим взглядом, не должна возвращаться; в который нельзя вернуться…
Уже глубокая осень, а всё закончилось летом. Да, кажется, в конце августа… да… Нет, это ещё не всё. Наверное, в декабре и завершиться вся история. Да, примерно двадцатого декабря… да… Когда выплывет затонувший город на востоке и укрепятся льды.
– …Но ведь ты любишь меня, правда?.. Отвечай, прошу. Хватит молчать…
– Не знаю…
– Что за хрень…? Что значит: не знаешь?! Не понимаю?
– Может…
– Это не ответ… Я тебя люблю. Ты в ответе за мои чувства! Если тебе плевать на меня, зачем же вся эта муть с нами случилась?! Послушай, у меня не получается без тебя жить. Ты всё время в мыслях. Сука! У меня сердце вырвано! Вот – руки трясутся! Это всё зачем?! Отвечай!!
– Хватит, я устала…
– Убью тебя!
– Отпусти! Мне больно! Сохрани хоть каплю достоинства. Мне больно! Отцепись… Слышишь? Исчезни из моей жизни. Я не люблю тебя! И никогда не полюблю! Слышишь! Убирайся!
– Шлюха! Убью!
Возможно ли историю запустить по-иному? Кто знает… От путника ли зависит дорога? Она верила, что – да. Ноги идущего созидают путь.
Островок, где прячется она, не впервые пытается покончит с собой и не в последний раз… Всегда страшно. Любви нет, никогда не было. Большая земля – только иллюзия счастья, но на самом деле – это зло.
Там, на суше, атомы с безумной скоростью бьются друг о друга – выживает сильнейший. Разве не так, Отче наш?! Были мы людьми когда-либо?
Она не верила больше в сказки, больше нет… Мы – обезьяны, и только.
– Дочь, где твой муж? Где твои дети, Ева? Я зашел в твой дом и никого не нашел.
– Они уехали…
– В смысле? Почему ты не с ними, не со своей семьей?
– Вопросы… вопросы… вопросы… Я устала, хорошо?! На днях позвоню. Безумное количество заброшенных дел… Всё… Пока…
Теперь она умела многое. Главное – она научилась обходиться собой одной. Когда же всё началось? Уже и не вспомнишь… Может, когда Инга впервые перешагнула порог их дома? Да, точно, тогда. В тот самый момент, когда глаза их перекрестились…
Остров…
Бегство было поспешным. Пришлось оставить всё, всю жизнь буквально бросить на пол. Так следовало поступить, чтобы не превратиться в безобразного убийцу, карающего собственных детей и мужа.
Ева полюбила свободу. По правде говоря, она никогда даже не думала о такой вещи, как одиночество. Она сумела стать ненужной другим. Похоже, совсем не высшая математика – уживаться с самой собой. Правило одно – иметь надёжный и добротный источник для безбедного бытия.
Остров отвернулся от мира людей. Малую землю не интересовали огромные здания, дороги, автомобили, поезда и самолеты. Но остров был обитаем, в этом и дело. Этот незаметный пятачок вселенной выглядел созданным для встречи с истинной экзистенцией человека. Молодая женщина чувствовала, что материк – это территория неживых. Это пространство фантастических зомби, торопящихся пожрать друг друга. И в конце концов она приняла и полюбила себя.
Будучи подростком, Ева несколько раз пережила странное чувство. Она слышала мысли других. Ничего особенного в этих сокровенных монологах не оказалось. Одни глупости. Впервые, когда ей сообщили, что прозвучавшее только что, это потаённые размышления, она приняла такую весть с большим недоверием. Но вначале услышанное взбесило её.
Подруга, заявившись в гости, внимательно рассматривала Евины снимки, сделанные накануне. И внезапно начала грубо комментировать изображения. От ужасных и обидных слов Евина спина покрылась обжигающим потом. Чуть не разревевшись от охватившего бешенства, она, едва справившись с гневом, угрожающе прошептала:
– Как ты смеешь оскорблять меня в моем же доме? Ты сама жирная крыса! Я разобью твою морду, свиноматка!
Гостья побледнела и, испуганно прижавшись к стене, заплакала навзрыд:
– Я же ничего не сказала, почему ты так?.. – через несколько секунд подруга подняла глаза и с ужасом уставилась на Еву. – Я… только… подумала…
С тех пор девушка начала наблюдать за людьми. Она помнила, что перед тем, как явственно прозвучал внутренний голос другого, её собственный организм словно расширился. Она ощутила странный прилив энергии. Наверное, такое прозывается вдохновением. Ева будто обрела невесомость. Лёгкое дуновение подняло бы её и забросило на самый край земли.
В последний раз озвученный чужой внутренний мир совсем разочаровал Еву. Молодой мужчина, неспеша шедший вдоль весеннего парка, сосредоточенно думал о своём носе. Вскоре необъяснимое волшебное умение исчезло, словно его и не существовало никогда. И понемногу Ева позабыла свой детский феномен.
Но на острове всё возвратилось.