На пути «Тайфуна»: На пути «Тайфуна». А теперь на Запад. Жаркий декабрь. Александр Калмыков
прозвучало неприкрытое изумление. – И как же военные представители о них отозвались?
– Очень положительно.
– Но принимать пушки без согласия начальника ГАУ не могут, так?
– Всё верно, товарищ Сталин, не имеют права.
Наступила томительная пауза, а последовавшая затем фраза меня опять сильно удивила.
– Я порекомендую товарищу Яковлеву принять вашу новую пушку на вооружение, не дожидаясь выполнения полной программы испытаний. Вот как раз первую партию своих пушек и отправите на полигон.
Это известие меня просто ошеломило. Видимо, эмоции отразилось на моем лице, потому что директор завода Елян и главный инженер Олевский, стоявшие рядом, облегченно вздохнули. Но у меня не было времени пересказать им услышанное, так как Сталин продолжал расспросы:
– Товарищ Грабин, какая толщина броневого щита вашей пушки?
– Пять миллиметров.
– Этого недостаточно. Вы можете пока выпускать щит по-старому, но в ближайшее время толщину нужно довести до шести-семи миллиметров. Сможете?
– Это не потребует замены оборудования, надо лишь договориться со смежниками.
– Да, и высоту щитового прикрытия увеличьте сантиметров на пять.
От неожиданности я не знал, что ответить. Меня поразило даже не то, что Сталин уже знал высоту орудийного щита, а то, как глубоко он вникает в нюансы конструирования. Для пушек очень трудно подобрать подходящую высоту. Если орудийный щит сделать излишне большим, орудие станет слишком заметным, и его труднее будет маскировать. Слишком низкий щит, в свою очередь, не сможет хорошо прикрывать расчет от пуль и осколков. Позднее опыт войны показал, что Сталин оказался прав и угадал оптимальную высоту пушки. Однако в тот момент размышлять мне было некогда, так как вопросы сыпались один за другим.
– Товарищ Грабин, вы сможете выпускать ЗИС-3 и Ф-34 на конвейере?
Первым моим желанием было сказать «нет», ведь в то время это казалось немыслимым. Еще никто, насколько мне известно, не применял конвейерную сборку орудий, хотя директор завода Елян и мечтал об этом. Однако стране были нужны пушки, и как можно больше, а потому завод должен был совершить невозможное. Поэтому я ответил осторожно:
– Да, сможем, но пока еще не решен ряд технологических вопросов.
– Как вы полагаете, – последовал новый вопрос Верховного, – когда на «Баррикадах» смогут начать выпускать вашу ЗИС-3 вместо более трудоемкой Ф-22?
Вопрос был сложным, на такой с ходу не ответишь. Сначала нужно упростить конструкцию затвора, придумать, что делать с обработкой ствола, чтобы уменьшить время производства без потери качества, провести еще ряд доработок, наладить технологию. Лишь после этого, внеся все поправки в техническую документацию, ее можно будет окончательно оформить и передать другим заводам. Сталин не торопил с ответом, и я размышлял, наверное, несколько минут. Все это время в комнате, где кроме меня находилось еще три человека, стояла абсолютная тишина. Наконец, я был