Тайна чудесных кукол. Анастасия Евлахова
губу. Как же она ненавидела отцовских кукол! Она и сама не поняла, как это вышло. Хотела с досады пнуть куклу в юбки – ну так, совсем легонько, юбкам-то что сделается? Не хватало еще повредить эту загадочную раскрасавицу, а потом рассказывать отцу, что натворила и почему вообще оказалась в этом чулане. Но получилось по-другому.
Время вдруг закапало медленно-медленно, как кисель. Вот кукла вскинула руки. Оборотилась к окну, что жалось под потолком, и свет рельефно вычертил ее тонкий носик. Запрокинула голову, и глаза, обнажая бельма, закатились. Взметнулись юбки и ленты. Мелькнула лодыжка, обернутая кожаной тесьмой, а под тесьмой и весь ботинок – на пуговках и коротком каблучке. Что-то сверкнуло, ударило и зазвенело, а потом еще и еще – и вот это звяканье, как будто кто-то затряс целую связку колокольчиков, слилось в жуткий звонкий грохот, от которого Инге стало дурно.
Отец, наверное, никак не укрепил куклу, и она стояла, как человек, на двух ногах, ничем не поддерживаемая. Пока к ней никто не прикасался, она прекрасно сохраняла равновесие. Но от удара она качнулась. Развернулась, накренилась, зацепила полки и наконец рухнула безобразным кулем в угол. Флакончики вокруг все сыпались и сыпались, шлепались один за другим на камни, и брызги из жидкостей и осколков разлетались во все стороны.
Когда последняя склянка шмякнулась под ноги Инге, заляпав ее туфли золотой жижей, она выдохнула. Кукла лежала в углу лицом вниз, юбка задралась, рука была вывернута. Все вокруг заливали отцовские краски, заляпаны были рубашка, корсет, волосы…
Инга опустилась рядом с куклой на колени, взяла ее за плечи, аккуратно приподняла и перевернула. Сверкающая субстанция покрывала лоб куклы, заливала прикрытые веки, нос и рот, текла с подбородка и капала за вырез рубашки. Выглядело это жутковато. Если бы не оттенок, то жидкость – липкая, густая и очень маркая – вполне сошла бы за кровь. Инга попыталась стереть краску, но только размазала сильнее и решила, что сбегает наверх за водой и ототрет лицо влажной тряпкой. Сейчас важнее было другое. Она ощупала вывернутую руку и попыталась ее вправить, но шарнир только жалобно заскрежетал. Другие суставы не пострадали, но, пока Инга осматривала куклу, та норовила съехать в лужу краски и все сильнее пачкалась.
Инга уже едва соображала. Что скажет отец? Она следит за отцом, вскрывает его тайник и портит дорогостоящую куклу! Что, если отец прятал ее вовсе не из жалости? Что, если эта кукла предназначалась кому-то очень важному?.. Инга уже едва дышала. Отец не повышал голос, но во всем, что касалось его любимого дела, был строг и педантичен донельзя. Вон как гонял «воротничков»… Что же он скажет на такой разгром? Рассматривая перепачканные кудри куклы, Инга шмыгнула носом. Ну и что же ей делать? И тут, словно в ответ на ее немой вопрос, кукла вздрогнула и пошевелилась.
Глава 3. Знакомство
Сначала Инга подумала, что в полумраке, среди пляшущих теней, ей лишь почудилось. Конечно, кукла дернулась: тяжелая, неловко сгорбленная на склизком