Образовалипсис Наших Дней. Книга I. Падение. Анатолий Сергеевич Ялышев
ывающим казнить всех учёных, мы потешались над ним, глядя как он с пеной у рта, обводя аудиторию безумным взглядом, вещает о том, что как только человечество истребит ненавистную науку и её носителей, настанет золотая эра цивилизации. Человечество войдёт в светлую эпоху мира и процветания, не будет больше войн, голода, болезней, ведь люди познают истину единения с природой и своей планетой. Именно такой, казалось бы, лютый бред сейчас всплывал в голове Андрея – аспиранта кафедры теоретической физики, который в этот момент судорожно собирал дорожную сумку. Ещё с утра он не верил новостным сообщениям, которыми кишел интернет. Ими же были заполнены все новостные блоки телеканалов. «На образовательные и исследовательские учреждения повсеместно совершаются нападения, научные сотрудники и даже просто дипломированные специалисты подвергаются гонениям, пыткам и даже публичным казням!», – вещала с экрана симпатичная ведущая. И вот к середине дня в Калачинске, раздались первые выстрелы, в сторону академгородка полетели бутылки с зажигательной смесью, к вечеру разъярённая толпа уже подбиралась к окраинам города в поисках уцелевших образованных. Ещё раз проверив всё ли он собрал, Андрей даже не заперев дверь выбежал на лестничную площадку хрущёвки, где снимал квартиру, и тут же наткнулся на своего соседа Саню, флегматично щёлкающего семечки.
– Оба на! Дюха! Здарова, мля! – стандартно поприветствовал он приятеля.
– Доброго вечера, Александр. – ответил Андрей.
– Сышишь! Гребать-копать какая кульня загребается, линять не думал, мля, а то и тебя повесят, к гребеням собачьим.
– Да я вот как раз… – Андрей замялся, слушай у тебя ничего нет такого, чтобы мне из города выбраться.
– Гы, мля! Могу тебе по башке врезать, чтоб ты больше соображать не смог, Гы – Расхохотался Саня своим фирменным прокуренным смехом. – Ну а серьёзно мля, от толпы тебя только копыта и спасут, а вот от «охотников» одиночек возьми. – Покопавшись в кармане потёртой олимпийки Саня выудил новенький револьвер «Smith & Wesson» – пользоваться умеешь, мля?
– Ннннеет. – еле протянул Андрей таращась на «ствол»
– Грёбанный батаник ёпта! – пробурчал Саня себе под нос – Смотри, за это держишься, сюда жмёшь, этседава пуля вылетает!
– Пппонял, ааа слушай, а что за… – но закончить Андрей не успел.
– Сышишь, ты это, хочешь чтоб нас тут замели, мля? Звездуй из города пока цел. – прервал его Саня. – А это тебе про запас, мля – и ещё покопавшись в кармане вытащил оттуда горсть патронов – держи, пригодиться!
– А ты сам в погромах не участвуешь? – задал последний вопрос Андрей хотя и знал время поджимает.
– Гы, я чё мля? Дурак что ли? Ща короче это… погромы пройдут всех особо отличившихся мусора закроют, а я в это время по городу с мешком пройдусь. Не пропадать же добру, гы! Ну всё пшёл, а то я тебя ща сам в бетон закатаю.
Андрей, скомкано попрощавшись, начал быстро спускаться по лестнице, и услышал, как вслед ему раздалось «как всё закончиться ствол, сука, вернёшь! Понял, мля?» Аспирант выскочил из подъезда и помчался вниз по улице прочь от криков наступающей толпы и раздающихся, буквально в нескольких кварталах от его, теперь уже бывшего жилища, выстрелов. Пробежав через улицу в сторону лесополосы, Андрей перешёл на шаг, чтобы перевести дух, всё-таки работа в уютной лаборатории и спокойном лекционном зале не предполагали физических нагрузок, о чём аспирант сейчас жалел. Он шёл по, казалось бы, вымершей улице и заметил, что окна, несмотря на тёплую сентябрьскую погоду закрыты, занавески задёрнуты, входы-выходы, переулки, всё забаррикадировано. Подавив, начавшую зарождаться, панику, Андрей свернул в сторону смотровой площадки на холмах. Может кто-то из наших выжил, думал он, взбираясь по ступенькам. Но по ходу восхождения надежда таяла, а когда аспирант поднялся, перед его взором возникла ужасающая картина, больше похожая на страшный сон, чем на реальность, Андрею даже показалось что он спит и всё это только сюрреалистический кошмар, не имеющий к действительности никакого отношения. Город буквально лежал в руинах, тут и там пылали пожары, академгородок не было видно из-за клубов чадящего дыма, поднимающихся с того места где ранее гордо возвышалось здание университета. Общежития разграблены, дома профессоров полыхали огнями, а между тлеющих обломков шныряли банды мародёров, растаскивая уцелевшие вещи ранее принадлежавшие научному сообществу.
Андрей, побледнев, медленно опустился прямо на землю и закрыл лицо руками. А ведь и я мог оказаться там, если бы не был на больничном, с содроганием подумал он. Аспирант потерял счёт времени, он так и сидел, не смея поднять голову и вновь взглянуть на город…
Коридоры СГУ[1] пустовали, пары уже начались поэтому шаги, одиноко идущего человека, отдавались гулким эхом в коридорах старого здания. Немолодой, лет за пятьдесят, облысевший, но всё ещё крепкий профессор, решительным шагом пересёк корпус сжимая в руке бумагу, на которой были видны министерские печати и подписи, резким движением он открыл дверь в приёмную ректора и не обращая внимания на робкие протесты секретарей вошёл в кабинет. Судя по всему, его появление прервало некое совещание, потому как за длинным столом сидели не