Верить в Рождественское чудо. Татьяна Колфилд
чну по – порядку, иначе совсем запутаю вас своей историей. Ведь она рассказана собачьим языком.
Начинаю…
Я родился в самом лучшем доме на свете. Ну или я там появился ещё несмышленым щенком. Моя мама по – крайней мере человек, и зовут её Венда. Какие это были прекрасные месяцы моего взросления возле мамы!
Я, ирландский терьер, пшеничной расцветки и весёлой мордой. Несмотря на все мои неудачи, я всё равно остаюсь улыбчивым, со свешенным из пасти языком на бок. Щенком я конечно был пострашнее, но мама любила меня любым. Это не я придумал, что был страшненьким, а мамина гостья. Увидев меня, она не выразила восхищения, а скорчила лицо, потрепала меня за ухо и сказала; « Венда, могла бы и покрасивее кого завести, этот страшненький такой «. Меня это нисколько не затронуло, мне было все равно, что там говорит эта незнакомка, а вот мама подхватила меня на руки и крепко прижала к себе. Да я был готов, ради такого момента, чтобы меня всегда называли страшненьким.
Я не помню как я появился у мамы, да это и не важно. Важно, что я думал, что она мой единственный человек на свете. Я рос весёлым щенком и довольно быстро, осваивая пространство вокруг себя. Маме приходилось убирать за мной постоянно, но она все равно, после этих моих безобразий – не переставала любить меня. Мы жили в доме, двухэтажном. Поэтому, представляете сколько места для развлечений у меня было, да к тому же своя лужайка. Я носился по ней, как сумасшедший, а когда надоедало, то ложился на траву и она мне делала неплохой травяной массаж. Маме конечно такой массаж не нравился. Она приходила в ужас, когда видела меня после массажа и сразу вела в ванну. Но мыться я тоже любил, и когда мыла мама. В ванной я стоял первые две минуты спокойно, пока мама втирала мне в шерсть шампунь, но потом мне будто бы что – то попадало под хвост и я больше не мог стоять спокойно. Лапы мои пытались убежать от меня, а я их ловил и кусал, ругаясь на них громким лаем. Когда мамино лицо опускалось до моего уровня, то я не мог сдерживать своих радостных порывов и любовь к маме. Лез целоваться, а она ворчала и отталкивала меня. Я начинал с ней играть и кусал за волосы, что она воспринимала не с восторгом почему – то. А иногда мне попадал в глаза шампунь и начиналось такое…Я выл как безумный, на меня лился поток из воды, что пугало меня ещё больше, а мама давила мне в спину, прижимая к ванне. Это были не очень хорошие моменты купания.
Ещё я обожал диван. Нет, не в том плане, чтобы лежать на нем, а он вкусно пах и иногда я закидывал под него еду. Как вы понимаете, диван страдал от щенячьих зуб. А один раз мама ушла и оставила меня одного дома. Я провожал её с полными грусти глазами, прощание было долгим, потому что я заранее выл от тоски по ней, а она меня успокаивала. Но когда мама ушла по делам, я почувствовал одиночество, страх и грусть. Запрыгнул на диван и стал посматривать на дверь. Но она оставалась закрытой, а меня повлек запах, доносившийся из – под дивана. Я пытался не обращать на него внимание, отворачивая морду. Это не помогало. Тогда я накрыл морду лапами, но настойчивый запах не отставал от меня. Он кружился возле моего носа, призывая к себе и я поддался. Тем более я заскучал и мне нужно было скоротать время до прихода мамы. Я засунул морду под диван и почуял кусочек колбаски. Какой это был запах! Но достать его у меня не получалось. Я пробовал и зубами и лапами, запрыгивал на диван, даже описался от усилий на сиденье дивана. Но кусочек у меня достать не получилось, зато я увидел, что натворил. Низ дивана был обгрызен полностью, а это уже наполовину победа. Ещё чуть – чуть и я бы достал желанный кусочек колбасы, но меня отвлек шум из кухни. Я, как и подобает терьеру – побежал разбираться и заранее предупреждать о себе. Забежав на кухню, я ещё некоторое время пытался понять, что происходит, но мне мешал мой лай. Вроде все было пусто, и посторонние не пробрались к нам в дом, так кто – же тогда шумел? Я увидел табуретку, которая так удачно примыкала к столу. Я облизнулся…Запрыгнул на табурет, а с неё на стол и мои короткие лапы разъехались. Стол оказался скользкий, потому что был стеклянный. Так вот, лапы мои разъехались и я случайно зацепил миску с фруктами. Она полетела на пол и разбилась. Я испуганно прижал уши, от звонкого шума. Было жалко миску, но зато здесь стояла ещё одна. Я потянул носом в воздухе. Ммм…Аппетитный аромат булочек. Их я обожал. Тотчас мой желудок заурчал и я обезумел от голода. Накинувшись на булки, я съел практически все, один оставил маме. Вдруг она придёт голодная. Сытно поев и утолив голод, я раздобрел и мне уже стало не важно, кто там шумит. Да и сам шум уже прекратился. Я огляделся и задумался, как же мне теперь слезть с вершины стола? Сел на попу и поскулил. Это не помогло. Я видел стул, он был близко, но прыгнуть я боялся и прилёг на стол, с тоской смотря на пол. Мне пришла в голову идея и я стал немедленно её исполнять. Аккуратно я взял в зубы булочку и выложил её на стол. Это маме! Но я такой неумеха, что надавил на неё чересчур сильно и остался след моих зубов. Ну ничего, ведь она же осталась цела!
А пустую миску я стал подталкивать носом к краю стола. Она скользила очень хорошо и не жалея я её столкнул вниз. Миска полетела сначала на стул, а потом на пол. С интересом, я смотрел, что станет с миской и вздрогнул, когда она разлетелась на кусочки. Я испугался. Ведь такое может произойти и со мною, если я спрыгну на пол. Поэтому я прижал уши к голове и улегся на стол.