Остановка первого вагона. Михаил Викторович Батурин
подставляет стулья к столу, достаёт из стенки стопочку тарелок.
ГЛАФИРА: Опять кошелёк забыл?
В комнату входит СЕМЁН, за его спиной АННА.
АННА: И замок не поменяли, и вообще – ничего.
ГЛАФИРА резко оборачивается, несколько тарелок падает на пол. Тарелки бьются, но девушка не обращает на это внимания.
ГЛАФИРА: Семён Наумыч?!
Из-за спины СЕМЁНА выходит АННА, она на седьмом месяце беременности. Увидев это, ГЛАФИРА роняет остальные тарелки. Осколки разлетаются по комнате. Девушка машинально садится на стул, показывает рукой на живот матери.
ГЛАФИРА: Семён Наумыч?! Семён! Наумыч!
АННА: Ну, здравствуй, доченька.
Из блога ГЛАФИРЫ
@Gla_Best_Fira
«Природа тоже лжёт! Равнодушная, жестокая природа ещё и лжёт.
Один из неразлучников пропал. Мы все переживали! Мы так боялись за второго! Ведь они – неразлучники! Неразлучники! Не разлучить! И если один умрёт, то и второй умрёт следом.
Хрен там! Фишер всё наврал. Да, кто вообще такой этот Фишер?
Самка пропала месяц назад. Почему? Кто его знает! Птичий грипп, может, и она сдохла. А, может, тёть Лена забыла закрыть дверцу, когда кормила, и та улетела. Разное говорят. А сама тётя Лена только матерится.
Мы с девчонками ходили проверять второго по несколько раз в день. Дежурство установили! Носили ему вкусняшки попугайские.
И он их жрал, как ни в чём не бывало! Жрал, жрёт и будет жрать! И нет у него потуги сдохнуть следом за подругой! Ложь! Всё – ложь!
А вчера ему купили другую самку. И что вы думаете?!
Да, всё прекрасно. Чирикает с ней сидит. Башками вертят вместе, как и с той. Вместе жрут свои зёрнышки.
Но повеселел, конечно: ещё бы – самку новую принесли.
Но как так-то?! Есть, вообще, правда в жизни? А любовь есть? Хоть где-то? Хоть у кого-то? Одна надежда: Матвей выходит условно-досрочно. Жду!
#природажестока #ложь #неразлучникифишера #моймотя».
Сцена 2-ая
Дом КАТЮХИ. Шторы на окнах в комнате всё также плотно задёрнуты. Вообще, ничего не изменилось в обстановке. Вот только сама КАТЮХА беременна, рожать уж скоро. НАФИК стоит перед ней на коленях, ухом приложился к животу.
КАТЮХА: Зачем столько одеколона на себя льёшь.
НАФИК: Это туалетная вода. После бритья как по-другому?
КАТЮХА: Аж тошнит.
НАФИК: Ты ж подарила.
КАТЮХА: Тошнит!
НАФИК: Тошнит не от этого. Пинается! Точно пацан!
КАТЮХА: Ну, сказали же!
НАФИК: Узи-шмузи, а потом – бац – и девка!
КАТЮХА: Ленка тоже говорит, что пацан. Видишь, живот аккуратненький, остренький. Знать, пацанчик там!
НАФИК: Опять к этой ведьме ходила?!
КАТЮХА: Ну, Наф.
НАФИК (встаёт): Я запретил!
КАТЮХА: Я сон такой видела странный, а как понять… ну, вся измаялась. Вот и пошла к Ленке. Наф, я не гадала больше.
НАФИК: Шиздец: сны у неё теперь.
КАТЮХА: