Остановка первого вагона. Михаил Викторович Батурин
Вы серьезно думаете, это я его засадил? Ибонатрий…
ГЛАФИРА, собрав все осколки, выносит ведро на кухню, возвращается.
ГЛАФИРА: Что вам надо?
АННА: К отцу приехали.
ГЛАФИРА: С чего вдруг?
АННА (показывает на живот): А ты не догадываешься?
ГЛАФИРА (показывает на живот матери): Но он-то тут не причем!
АННА: Не тупи.
ГЛАФИРА: Я – телятница.
СЕМЁН: Нам развод нужен.
ГЛАФИРА: Какой вы молодец, Семён Наумыч!
СЕМЁН: Собственно… Глафира, я понимаю ваше недовольство. Но…
ГЛАФИРА: Всё, что после слова «но», лошадиное говно!
АННА: Годы с отцом один на один даром не прошли.
ГЛАФИРА: А кто меня с ним один на один оставил?
ГЛАФИРА сервирует стол. Все долго молчат. За окном грохочет товарный состав.
СЕМЁН: Глафира, вы, вероятно, в курсе, что депутат Старосельцев стал теперь депутатом Государственной думы. (ГЛАФИРА продолжает накрывать на стол молча). Вот. И в Москву уехал соответственно. А его место – место депутата в Областной думе – освободилось. И на него теперь избираюсь я. Мне оказана всестороння поддержка. И депутатом я стану.
ГЛАФИРА: Кто бы сомневался!
АННА: У Сёмы теперь совсем другие возможности, доча.
ГЛАФИРА: Как ты могла, мама?
АННА: Повезло…
ГЛАФИРА: Ты предала нас.
АННА: Ты многого не знаешь, доча. Да. Никогда я не была счастлива с твоим отцом. Никогда. Теперь только поняла. Это была привычка, а не жизнь.
ГЛАФИРА: Вредная?
АННА: Кто?
ГЛАФИРА: Привычка?
АННА: Местами… (Пауза). И эта беда с Сёмой, она же счастьем для меня обернулась. Сёма – он такой хороший. Правильный. И одинокий. Был. А ты большая уже.
ГЛАФИРА: На мужа – насрать! На дочь – насрать! Буду пить кофе в постели!
АННА: А вот так всё и устроено, доча. Вот там всё – шампанское брют, икра, вода горячая и ляжки тебе массируют. А здесь – крысы, говно и поезда грохочут. Нравится телячье дерьмо нюхать? Нюхай и пой им дальше!
СЕМЁН: Аня! Тебе нельзя волноваться!
ГЛАФИРА: Спасибо тебе, мамочка! Низкий поклон! (Кланяется в пояс).
СЕМЁН: Девушки, давайте сбавим обороты! Глафира, у вас ведь тоже может всё измениться. Стоит только захотеть.
ГЛАФИРА: Можно в небо полететь?
Открывается дверь, входит НАФИК с пакетом в руках.
НАФИК: Я хлеба свежего купил. Лаваша не было… (Видит АННУ с СЕМЁНОМ). Суки… (Проходит в комнату, вкладывает хлеб из пакета). Цены подняли опять. На два рубля за булку. Да, хрен с ними с двумя рублями. Суки… Но ведь третий раз за год уже. (Сворачивает пакет). А пакет-то забыл опять. А пакет-то уже семь рублей стоит. (Убирает свёрнутый пакет в карман). Суки… (ГЛАФИРЕ). В морозилку водку не забудь положить. Три бутылки положи.
ГЛАФИРА: Говорил – две.
НАФИК (смотрит на СЕМЁНА):