Лана. Игорь Фофанов
Хоуп Роботикс». Моя основная задача – проблема взаимопонимания между человеком и машиной. Да, самое главное – мы занимаемся разработкой Виртуального интеллекта для частного военного сектора. Сегодня 21 мая 2036 года – и сегодня ровно год, как я могу чувствовать себя в относительной безопасности.
Общая суть моей будущей профессии была определена для меня еще в возрасте десяти лет. Мой отец в ту пору работал главным конструктором на крупном промышленном предприятии, занимающимся разработкой управляемых роботов для военных. Меня с детства привлекала работа моего отца, но между нами была небольшая разница. Отец, будучи военным и, даже, воевавшим когда-то человеком, был жесток и прямолинеен. Он прекрасно осознавал все, что делал, ставил перед собой четкие цели и не питал никаких иллюзий. Я же с детства любил сказки и мечтать. Несмотря на мои отличные успехи в физике и робототехнике, даже когда я с отличием окончил Центральный университет кибернетики в Манхеттене, мой отец считал меня неуравновешенным, мечтательным, а от того непрактичным и не приспособленным к жизни ребенком. На этой почве мы с ним немало спорили и, в итоге, отвергнув его предложение присоединиться к нему в роли стажера, я отправился в Институт нейропсихологии и биомеханики, где отучился на специальность, которая была мне больше по душе. Я стал специалистом в отношениях между человеком разумным и виртуальным интеллектом машины. Когда я вернулся домой и показал отцу свой диплом – он впервые в жизни заплакал. После долгого ночного разговора и почти ящика выпитого пива я узнал, что на самом деле отец всегда видел во мне лучшего себя, и был расстроен, когда я пошел по его стопам. А теперь, когда я сам выбрал свой путь – он действительно счастлив.
Но самой главной идеей моего отца, над которой он работал до конца своей жизни, было создание настоящего Искусственного интеллекта, способного обучаться, мыслить, но при этом полностью подчиненного человеку. Создание идеального помощника, идеального работника, идеального воина. Благодаря множеству его заслуг, отцу давали бюджет на его исследования, в которых он продвинулся дальше всех других ученых в мировом сообществе. И, скорее всего, он бы закончил с успехом свою работу, если бы не рак легкого, который и свел его в могилу раньше положенного срока.
В ту пору я уже работал в «АрмХоуп Роботикс», основателем, главным инженером и идейным вдохновителем которой являлся Томас Хоуп, старый друг моего отца, с которым они ссорились столько раз, что казалось – они однажды убьют друг друга. Но как Хоуп любил моего отца, так и отец любил Тома. Единственной вещью, из-за которой они готовы были драться – вопрос этики Искусственного сознания. Отец утверждал, что нельзя давать машине полную свободу, что контроль со стороны человека – залог долгого и плодотворного сотрудничества. Хоуп же доказывал, что, наделив машину сознанием, мы более не имеем права указывать ей, что делать, мы можем лишь попробовать добиться расположения и предложить работать совместно. На что мой отец смеялся, называл Тома сентиментальным дураком, а потом они напивались в баре и разбредались спать.
Моей основной задачей было обучение создаваемого ВИ (Виртуального интеллекта). У нас был ряд разработок для военного сектора – самонаводящиеся ракетные установки с интеллектуальной системой наведения, виртуальный ассистент для разработки тактических планов действий специализированных подразделений и некоторые другие вещи. Машины могли считать, могли давать советы и указания, могли найти, взять, уничтожить – они могли все, кроме одного. Они не могли думать. Самостоятельно реагировать, принимать полностью индивидуальные решения, действовать без указки. Мы хотели создать ВИ, способный среагировать на ситуацию, сделать выводы, принять решение и произвести наиболее правильное в данной ситуации действие в сотню раз быстрее, чем способен на это человек. Это была наша мечта – и наша цель. Потому вместе с горем ко мне пришел и подарок судьбы.
Через три месяца после смерти моего отца я узнал, что все свои частные разработки в области Искусственного интеллекта он завещал мне. Там было все, о чем только можно мечтать – от программных кодов и чертежей до алгоритмов составления программ обучения. Я как вчера помню этот день, хотя прошло почти два года с тех пор. Я ворвался в кабинет (а по совместительству и спальную комнату) Томаса и кинул ему на стол перечень оборудования, а также собственное резюме по попавшей в наши руки интеллектуальной золотой жиле.
Хоуп десять минут не мог ничего сказать, а потом расплакался, сказал, что мой отец был самым лучшим человеком из всех, что он знал и попросил меня прийти к нему завтра, тогда мы и начнем работать.
Всю ночь я не мог уснуть, разбирался в бумагах отца, читал его отчеты, смотрел видео экспериментов. Его достижения в этой области были поразительны, но чего-то в них не хватало. И чего именно – я начинал понимать, но не мог еще сформулировать.
На следующий день мы собрались в лаборатории, чтобы обсудить наши действия. Вся наша команда – сам Хоуп, я, Эри – наш гений-программист, и ассистентка шефа, милая молоденька Таня, которая занималась нашими финансами и прочей бюрократией, от которой лично у меня начинала болеть голова.
Первым