Историческое рассуждение о начале Русского Государства. Николай Брусилов

Историческое рассуждение о начале Русского Государства - Николай Брусилов


Скачать книгу
шинами, или кациками, не имели политического постановления, сношения с иноплеменными, искусств и проч.[1]; другие писатели:[2] хотя политического бытия Славян до Рюрика не отвергают, однако ж говорят, что деяния Славян и Руссов не принадлежат к нашей Истории, ибо сии народы прежде соединения их в один сонм были для нас чужды, так как и они один другому; что Руссы, праотцы наши, произошли от сочетания Славян и Руссов иноплеменных между собою, и что сие не прежде последовало, как по пришествии Рюрика на княжение Новгородское. Славяне, продолжают писатели, вытесня Руссов, поселился на их местах и оставших учинили данниками, a после сами данниками Варягов учинились. Рюрик с Руссами пришел, подал случай к смешению одних с другими, и по времени к совершенному слиянию в один народ; следственно Рюриково пришествие есть эпоха зачатия Русского народа, произошедшего от Славян и Руссов; a потому далее Рюрика возводить Историю нашу есть не меньше трудно сколь и бесполезно.»

      Что касается до первого мнения, не взирая на ученость покойного г. Щлецера и глубокое знание его нашей Истории, едва ли можно на оное согласиться. Правда, Варяги дали Государству сему новое образование, политическую прочность, но не основали оного вновь – оно существовало за долго до их пришествия. Славяне еще до Рюрика имели уже города, торговлю и вероятно ремесла и художества, следственно политическое их бытие было уже основано. Греческий Император Константин Багрянородный[3] говорит о торговле Славян в его время (X стол.); но вероятно относить оную должно еще к самой колыбели республики Новгородской. Мнение сие, подкрепляет Байер в выписках своих из северных писателей[4]. Читая доказательства Круга[5], нельзя не согласиться, чтобы Россия и в сии отдаленные времена не была на несколько высшей степени просвещения, нежели как мы обыкновенно воображаем.

      «Народ, говорит Круг[6], который, как Славяне, с Греками в толь тесных был связях; среди государства их толь часто вел войну и проводил там целые даже зимы; который многим из того, что у себя имел, был им обязан, чрез непрерывные с ними сношения познал роскошь и приятность жизни, который многие, доселе ему не известные, но теперь нужными сделавшиеся вещи, из Греции только мог и получить: такой народе конечно должен был стараться и в отдаленности продолжать с сею землею прежнее сношение.» Прибавим к тому, что такой народ вытесненный от благословенных берегов Дуная на край севера, не мог не основать на новом жилище своем некоторого политического тела, не мог не иметь градов и искусстве и обитать подобно диким в необработанной пустыне. Согласен, что города Славян не походили на нынешние города, что города сии были не что иное, как огражденные деревни[7]; но и сие самое не доказывает ли уже некоторой образованности наших праотцев? Не уже ли деяния такого народа (и от которого притом в прямой линии мы происходим) недостойны занимать места в нашей Истории?

      Относительно другого мнения должно признаться, что Историю нашу возвести выше Рюрика конечно трудно, или даже и не возможно; ибо о времени пришествия Славян на север и о приключениях последственных пришествию их мы не имеем никакого известия, кроме того что оставил нам о сих отдаленных временах отрывками Иоаким; не знаем даже точно, когда и с какой стороны пришли Славяне[8]; но не льзя сказать, чтобы повествование о их деяниях было для нас бесполезно.

      История Славян живших в Сирии и Пафлагонии, история Славян живших на берегах Дуная, их войны с Римлянами, их переселения, возвышение и упадок равно как и история народов обитавших в нынешних пределах России до прихода Славян, к Истории нашей не принадлежат; ибо в противном случае должно будет возводить оную до Адама; но от времени поселения Славян в пределах вами обитаемых, начинается наша История.

      Мы не можем начать оной с сей точки времени, не потому чтобы Руссия не имела прежде Рюрика политического бытия, или чтобы повествование о деяниях Славян до нас не принадлежало; но по тому что о тех временах мы не имеем достоверных преданий, кроме баснословной Новгородской Летописи и сомнительного отрывка Иоакимова. История наша получает некоторую ясность со времени: Рюрика и несомненную вероятность со времени Игоря, или лучше сказать со времени Владимира Великого, который озарив Россию светом Християнского учения, поставил оную на чреде Держав просвещенных – но сие еще не дает нам права утверждать, чтобы история сих забытых веков к нашей не принадлежала.

      Но почему вообще мы полагаем, что нашествие нескольких тысячь Руссов сделало столь великую эпоху в нашей Истории и даже в многочисленных Славянских племенах?

      Еслибы Руссы были многочисленнее Славян; если бы они, покоря сии страны и заставив побежденных принять свое имя, заставили бы также принять свой язык, свои обычаи и нравы; если бы они, так сказать, поглотили в себе покоренные ими народы, тогда бы мы имели право сказать, что «Руссы суть наши праотцы, что от них влечем мы свою природу, и что хотя и Славян имеем долг называть нашими праотцами, но едва ли в жилах наших осталась одна капля крови Славянской»Скачать книгу


<p>1</p>

Шлец. в Нест. Русск. Изд. I, Введ. Н~Д и Н~Е.

<p>2</p>

Крит. прим. на Ист. К. Щ. I. 125–127.

<p>3</p>

В кн. de Adm. Imp. с. 42. р. 112, 113. – См. Изв. Виз. ист. III § 16 и в Вып. Байер. у Тат. I. гл. 10.

<p>4</p>

У Тат. I. гл. 17.

<p>5</p>

Ист. роз. о др. Руск. мон. стр. 21.

<p>6</p>

Там же § IV, 37.

<p>7</p>

Шлец. в Нест. I, введ. Н~Е.

<p>8</p>

Прим. на Ист. К. Щ. I, 128.