Контрудары июня 1941. Евгений Читинский

      Все, интересующиеся историей Великой Отечественной войны, слышали про некую «стратегическую инициативу». То она у немцев, то она у наших. Большинство любителей истории про это знают, но без подробностей.

      Некоторые из тех, кто не знает таких «подробностей», уверяют, что неподготовленные контрудары всех приграничных мехкорпусов – это гениальный в военном отношении шаг нашего командования, которое все суперважные действия не могло не согласовывать с тов. Сталиным. Правда, есть «пользователи интернета», которые говорят, что Сталин тут ни при чем. Логика их понятна, отмазать того от просчетов и ошибок катастрофы 1941 года. Но такие «защитники» данного грузинского товарища сразу же попадают в капкан простой логики, а именно:

      – «Сталин самоустранился»

      – «Сталин всё пустил на самотек»

      – «Сталин не разбирался в военном деле, раз так наивно доверился генералам»

      – «Павлов, Жуков и Тимошенко крутили вертели Сталиным как хотели, а тот, как мышь, спрятался под веником в углу и молчал в тряпочку» …

      Вот такая вот шахматная «вилочка» для защитников Сталина.

      На самом деле Сталин считал, что он в военных вопросах очень даже разбирается. Ну, например, 28 тысяч танков всяко разно сильнее 3,5 тысяч немецких.

      И тут он прав.

      Сильнее.

      Даже наши Т-26 в количестве 25 единиц «возюкали» гения блицкрига Гудериана с обеда 24 июня 1941 года до утра 26 июня 1941 года, и командующий 2-й танковой группы (980 танков) ничего сделать не мог против грамотных действий командующего 4-ой армии Коробкова. В обороне, разумеется. В мобильном (подвижном) резерве. Пока немцы прогрызали оборону пехоты, сидящей в наскоро вырытых окопах, пехотинцам на выручку приходили танкисты.

      Потому что скорость танка сопоставима со скоростью вражеского танка и гораздо больше скорости пешехода. Танками перехватить удар немецких «панцеров» можно успеть. Пехотой – нет. Даже если её посадить на грузовики. Встречный бой пехоты с танками – это заведомо проигрышный вариант.

      Поэтому тут мы сразу зайдем с главного довода:

      – Танками любой дурак пехоте будет делать окружение. Что гудерианы, манштейны и прочие готы и делали.

      – Все наши котлы 1941 года – это от нехватки танков.

      Для наглядности вспомните, как в ноябре 1941 года немцы наткнулись на сплошную (сплошную, Карл!) линию нашей обороны. Помните, как они «маневрировали, обходили, обтекали в стиле блицкрига» наши оборонительные рубежи, но везде натыкались на «условных 28 панфиловцев» …

      Это не манёвренная война в стиле лета 1941 года. Это уже прогрызание заранее подготовленных оборонительных позиций противника! Вот тут-то блицкриг и закончился.

      Плюс манёвр советскими танковыми бригадами, которые, как пожарные команды, гасили прорывы немецких танков, «прогрызавших» оборонительные порядки нашей пехоты. Плюс танковые засады в стиле полковника Катукова (тогда еще полковника). Все, наверное, видели старые советские фильмы, когда наши бойцы мужественно и героически держатся до последнего, и тут к ним на выручку приходят наши краснозвёздные танки! Это и называется «поставить танки в мобильный/подвижный резерв».

      Ну и про 28 панфиловцев. А вот если бы к ним в самый критический момент боя успели подъехать хотя бы 10 танков Т-26, что бы было? Представить несложно. Потому что именно это и происходило с обеда 24 июня до утра 26 июня 1941 года в полосе 4-ой армии восточнее Бреста.

      А теперь переходим к главному вопросу. Почему контрудары приграничных мехкорпусов провалились, а действия 25-ти танков командарма Коробкова в мобильном резерве, в обороне, задержали Гудериана до утра 26 июня 1941года?