Цитадель. Гай Юлий Орловский
взглядом человека. Морда полузверя оскалилась, мышцы вздулись. Звериные инстинкты требуют бежать подальше от огня, но человеческое сознание сильней.
Несколько секунд человек неподвижно парил над землей. Камни на плато оплавились и почернели, народ в ужасе прижался к обрыву. За краем шелестит море, но мало кто хочет прыгнуть и разбиться в темноте о скалы.
Коротышка мелкинд прошептал еле слышно:
– Щит пока на месте. Еще какое-то время выдержит.
Он вцепился в связку амулетов на груди, губы зашептали заклинания.
Эльфийка растерянно посмотрела на мага, затем взгляд переполз на человека. Ее уши прижались, в глазах мелькнул животный страх. Она оглянулась на мирно шелестящее спасительное море, которое утром ее чуть не убило.
– Им нужен Талисман, – проговорила остроухая в темноту. – Надо спасать осколки.
Когда эльфийка обернулась к человеку, тот поднялся выше. Безумный взгляд застыл на ней, зловещая улыбка стала шире.
Лицо остроухой вытянулось, она вскрикнула и кинулась к краю обрыва. Тогда человек выбросил правую руку вперед, с ладони сорвался огненный столб. Треща и извиваясь, поток ударился в спину эльфийки, она вскинула руки и отлетела в сторону. Перевернувшись несколько раз, остроухая осталась неподвижно лежать на камнях.
Ворг неверяще посмотрел на эльфийку и прошептал:
– Убил…
Время замедлилось. Хранители осколков Талисмана вцепились в сумки и карманы. Взгляды приковались к бездыханному телу остроухой. После заката мир посерел и потерял краски. Только зарево от человека полыхает во все стороны, освещая плато кроваво-желтым светом.
Ворг перевел взгляд на человека, их глаза встретились. Во рту арбалетчика колыхнулось пламя, мертвое лицо исказилось. Человек медленно свел руки.
Полузверь хрипло закричал:
– Бегите!
Все кинулись в рассыпную. Гномы и гоблины в панике заметались по каменной пустоши. Кто-то сразу догадался, что нужно спасаться в воде, но большинство бегали по плато, спотыкаясь и падая. Лишь неповоротливый огр бросился наперерез мелкинду в сторону леса.
Человек заревел голосом подземной твари и метнул в ворга огненный сноп. Тот увернулся, но сноп изменил движение и нагнал его. Раздался хлопок, полузверь взвыл, схватился за бок и рухнул на краю обрыва.
Арбалетчик на этом не остановился. Он швырял огненные шары, хранители падали под натиском беспощадной силы. Против огненной магии не мог устоять даже маг мелкинд.
Человек метнул в него глыбу сразу после эльфийки, чтобы тот не выкинул чего-нибудь, и бесновался до тех пор, пока плато не усеялось телами хранителей.
Когда, наконец, не осталось никого, арбалетчик остановился и, тяжело дыша, окинул пустошь удовлетворенным взглядом. Человек несколько мгновений висел в воздухе, затем медленно опустился на каменистую поверхность и двинулся к телу эльфийки. В глазах арбалетчика отразился сияющий осколок.
Пролог
Холодный порыв ветра ударил в грудь, обереги на веревочках зазвенели. Чародей отступил на полшага и покачал головой, недовольный, что снова пришлось вызывать северный ветер.
– Пора придумать что-то поудобней, – пробормотал он. – Мне уже не восемьдесят. Тогда был мальчишкой, носился в вихрях, гонялся с птицами Рух.
Чародей переступил с ноги на ногу, борода колыхнулась над животом. Пока не белая, но несколько серебристых волосков уже появились. Затем переложил резной посох в левую руку, белоснежный камень в набалдашнике загадочно подмигнул хозяину.
– Вот и пришло время, – проговорил чародей посоху, словно тот мог понять.
Сияние в набалдашнике пошло волнами, граненая поверхность задрожала. Маг криво улыбнулся и похлопал посох по каменной голове. За десятки лет они так сроднились, что чародей иногда думал – не заклятье ли какое.
Но это были обычные тревожные мысли. Маг знал – все дело в привычке.
Обрыв уходит основанием в гномьи подземелья. Если верить старым книгам, там даже ночью кипит работа. Гномы трудятся в три смены, строго следя, чтобы стук кирок в рудниках не прекращался.
Горный народ чародею нравился. Несмотря на горячий нрав и страсть к золоту, они казались надежней высокомерных эльфов, например.
Чародей откинул широкий капюшон – все равно ветер сорвет, и вытянул руку над пропастью. Далеко внизу расстелилась каменная пустыня Черных рудников. Кое-где видно истерзанную временем породу с глубокими трещинами и каньонами. Гномы не поленились, и теперь в самых глубоких из них спрятаны входы в пещеры.
– Что ж, – сказал чародей задумчиво. – Я всех оповестил. И долго наблюдал, пока выполнят то, зачем послал. Пора им узнать главное.
Пальцы чародея затрепетали, перебирая невидимые клавиши, угольные глаза затянула белесая поволока. Он выкрикнул заклинание и сделал несколько резких пассов, которые освоил еще в начале магического пути, когда кровь бурлила и требовала подвигов, а в голове было