Давай сыграем в любовь. Екатерина Каблукова
дуба, который приглянулся ей несколько дней назад, она свернула в двери, богато украшенные позолотой.
Судя по пыли на зачехленной мебели, эти помещения использовались редко. Амалия с трудом узнала голубой салон – здесь во время балов ставились карточные столики. Кажется, два года назад именно здесь её брат Альфред просадил целое состояние. Отец тогда сурово наказал наследника, на три месяца сослав в дальнее имение и запретив появляться в свете. По окончании сезона Амалия с разрешения родителей поехала навестить брата, где и познакомилась с Клаусом. Грустно улыбнувшись воспоминаниям, девушка медленно пошла дальше.
Следом за карточным салоном был бальный зал. Его Амалия прекрасно помнила: светло-зеленые стены и лепнина под потолком – лебеди, держащие в клювах гирлянды из цветов. Белые стулья с изображением таких же лебедей на спинках были сейчас зачехлены, а наборный паркет из восьми пород дерева выглядел тусклым. Девушка прошлась по нему и нерешительно замерла у дверей, на створках которых был изображен герб Империи. Амалия знала, что за ними находится тронный зал.
Именно там представляли императрице дебютанток. Девушка помнила и то волнение, которое охватило ее, когда она впервые приблизилась к трону, стоявшему на ступенях, и как дрожали ее ноги, когда она делала церемониальный реверанс императорской чете. Тогда императрица беседовала с ней не более пяти минут. После этого необходимо было, не поворачиваясь спиной к царственным особам, спуститься со ступенек. Иногда, Амалия слышала об этом, особо злобная соперница старалась подставить подножку. У нее обошлось, никого не интересовала одна из младших дочерей эрцгерцога, к тому же не блиставшая особой красотой. Никого, кроме императора Франца.
Бетти тоже повезло, хотя, судя по злобным взглядам, желающих поставить подножку хрупкому белокурому созданию в белоснежном, украшенном серебряными розами платье было хоть отбавляй. Но эрцгерцогиня стояла за спиной младшей дочери, ограждая любимицу от возможных врагов. Беседа с императорской четой у самой Бетти не заняла и минуты, а вот с Амалией император Франц беседовал достаточно долго. Теперь стало понятно, почему.
Воздух вдруг словно сгустился. Девушке захотелось развернуться и бежать прочь, но тогда была вероятность попасться на глаза графине Ольшански, а Амалия еще до конца не решила, как себя вести с этой дамой. Да и не стоило упускать возможности рассмотреть трон, пока вокруг никого нет, даже вездесущих лакеев.
Испуганная собственной дерзостью Амалия вошла в зал и удивленно замерла. Она помнила, что императорские кресла с вышитыми на спинках инициалами стояли на возвышении, над ними был полог, украшенный копией имперской короны. Сейчас одно из кресел стояло криво.
Император Рудольф в белом мундире с золотыми эполетами слишком небрежно развалился в нем, закинув ноги в начищенных до блеска сапогах на второе кресло. В руке у правителя была открытая бутылка коньяка, к которой он прикладывался. В бирюзовых глазах плескались