.
призывая себя переосмыслить, и нужно быть очень осторожным, чтобы не попасть в их ловушки. К сожалению, спастись от них удается не каждому.
Но где тьма, там и свет, где бесы и демоны – там и то, что им противоположно. Так было в книгах Булгакова, так и в нашем новом сборнике. Не стоит бояться поднять глаза от земли, полной суеты, а временами кишащей чем-то страшным. Иногда очень нужно посмотреть на небо, подумать о вечном. Хотя и во временном есть особые черты, которые важно увидеть и сохранить. Булгаков об этом знал и потому запечатлевал современную ему жизнь. Как и наши авторы.
Наш сборник не обошелся также без обращения к творчеству и жизни писателя как таковым в довольно необычном контексте. Однако не будем забегать вперед и позволим читателям самим увидеть это и познакомиться с другими замечательными произведениями.
Андрей Белов
Родился в Москве. Окончил МГТУ им. Н. Э. Баумана. Кандидат технических наук.
Много путешествовал по стране и миру. Литературную деятельность начинал с путевых заметок.
Его рассказы и повести широко представлены на литературных сайтах.
Произведения автора посвящены отношениям людей друг с другом и с современным обществом. Рассказы проникнуты болью за наших людей, оказавшихся на изломе истории России. Пишет также в жанрах фэнтези, юмора, мистики, на исторические темы.
Публиковался в Канаде в издательстве Altaspera Publishing, в издательстве Ridero, в издательствах Интернационального Союза писателей и Российского союза писателей.
Член Российского союза писателей и Интернационального Союза писателей.
Бесы. Огни большого города
Спустя время молва гласила совершенно противоположное: одни говорили, что этого не могло быть по причине невозможности быть наяву и полной несуразности по сути; другие охотно верили в то, что все было именно так, как и рассказано.
Местный дворник с неприлично красно-синим носом утверждал, что во всей этой истории нет ничего удивительного, и что он видел чертей не раз, и что от белой горячки сейчас очень даже легко лечат. Лифтерша утверждала, что видела, как черт дважды входил в лифт, но ни разу из него не выходил. Соседка слева рассказывала, что после этого случая лифт на их этаже перестал останавливаться. А сосед выше божился, что лифта в их доме вообще никогда не было, как и самой лифтерши. Участковый подал рапорт по инстанциям, что с того самого дня не может заснуть по ночам, так как из местной лечебницы раздаются крики «Камаринскую!..» и затем нечеловеческое «Не-е-ет!!!», и просил перевести его на другой участок, приписав в конце рапорта: «Навеки Ваш». Сантехник, в свою очередь, объяснял все тем, что, мол, бросают всякую пакость в унитаз – оттого и все безобразия происходят!..
Так или иначе, но все началось еще с ночи.
В центре стоял большой дубовый стол. Впрочем, в центре чего, было непонятно. Уж так водится у нас: раз стол, так обязательно в центре и обязательно чтоб дубовый. Ну, в центре так в центре. Вся картина напоминала Тайную вечерю, вот только за столом сидели… черти. Сколько их, сосчитать было невозможно, оттого что все было как-то неопределенно. В центре всей компании сидел седой черт с чертовски мудрым выражением морды; один рог у старца был обломан. Черти пили водку: наливали стакан за стаканом, не чокаясь и без тостов. Тянули грустную песню: «…а пошла бы я по воду да к реченьке, ах ты, доля моя одинокая, ах, одна я, сиротинушка…» Черти любили хорошую музыку, за которую считали ту, от которой хотелось… либо повеситься, либо, на худой конец, напиться. И если бы не озорные и со злым блеском глаза чертей, то можно было и взгрустнуть, и всплакнуть вместе с ними. Пили, всеми силами изображая дружное застолье. На самом деле каждый из них был сам по себе, и если уж и объединялись когда, то только по необходимости, если обстоятельства того требовали. Впрочем, и пьянеть им не полагалось по природной их натуре. Повод? А не было повода – так, без повода, как и у смертных частенько бывает, – мол, традиция.
Старый черт, что с отломанным рогом, вдруг тряхнул головой, огляделся и громко крикнул:
– А не сплясать ли нам? Что мы все о судьбе да о доле нашей чертовой?
Черти не заставили себя долго ждать: повскакивали дружно и, ухватившись за стол со всех сторон, передвинули его, освободив центр.
– «Камаринскую»! – крикнул старый черт.
И все подхватили:
– «Камаринскую», «Камаринскую»!
Черти вступали в центр с «выходом» и с криком «Эх!». Они подскакивали, вертелись, пускались вприсядку, прихлопывали себя по телу в разных местах, а то вдруг пускались вкруговую, на ходу ставя копытца то на пяточку, то на носок. Каждый пытался переплясать других, и оттого, что каждый плясал сам по себе, картина представлялась настоящим шабашем. А уж когда кто-то выскакивал из дико извивающейся толпы вперед и со злобной улыбающейся мордой приветливо разводил лапы широко в стороны, приглашая присоединиться к пляске, и затем снова нырял в самую середину, то у наблюдавшего мурашки пробегали по спине, хотелось укусить чью-нибудь